Главная » Дополнительные элементы крыши » Ii. царское наследие. Экономический кризис в россии в годы первой мировой войны

Ii. царское наследие. Экономический кризис в россии в годы первой мировой войны

Реквизиты

Первая мировая война оказалась беспрецедентной по масштабам и финансовым затратам для стран, участвовавших в ней. Как известно, от финансового положения и политики этих стран зависели их боеспособность и возможность приспособиться к новым условиям ведения хозяйства. Ни одно из воюющих государств не имело опыта управления финансами в подобного рода условиях, и каждое накапливало его самостоятельно. Изучению некоторых аспектов такого опыта в России и посвящена статья.

БЮДЖЕТНЫЙ КРИЗИС

В феврале 1904 г., в начале войны с Японией, министром финансов был назначен В. Н. Коковцов. Он должен был в экстремальных условиях обеспечить устойчивость российской экономики и финансов, спасти золотой рубль, в тот период оказавшийся на грани падения. Главным пунктом финансовой программы по ведению войны Коковцов считал внешние займы, которые подкрепляли золотой запас России, и внутренние займы, с помощью которых излишние бумажные деньги изымались из внутреннего обращения. Для покрытия расходов на войну было выпущено займов на 2 125 млн руб., в том числе около 1 млрд руб. составили внешние заимствования.

Бездефицитный бюджет стал для правительства политической необходимостью. Поэтому Коковцов стремился и в дальнейшем не только обыкновенные, но частично и чрезвычайные расходы покрывать обыкновенными доходами, не прибегая к займам.

Налоги были основными статьями доходов и имели тенденцию к росту. Наиболее зна-чимой в рамках прямого налогообложения Российской империи начала XX в. была система налоговых сборов с торговых и промышленных предприятий. Поступления от государственного промыслового налога в 1903-1912 гг. интенсивно росли: с 67,59 млн руб. в 1903 г. до 132,31 млн руб. в 1912 г., то есть на 95,7 %. Правда, часть этого роста объясняется повышением некоторых ставок налога по закону 2 января 1906 г., что дало приблизительно 31-33 млн руб. дополнительных доходов.

В структуре налоговых доходов российского бюджета до 80 % составляли косвенные налоги, включающие акцизы и пошлины. При этом надо отметить, что доходы казны от акцизного и таможенного обложения в предвоенное десятилетие неизменно возрастали.

Совершенно особый вид косвенного обложения представляла собой казенная винная монополия. Среди многих вопросов истории финансовой политики России «вопрос о доходах с продажи питей» занимает особое место. Эти доходы давали значительные средства в бюджет на протяжении длительного времени. Винная монополия принесла казне за десять лет (1904-1914 гг.) 805,7 млн руб., или около 80 млн руб. в год.

Осенью 1913 г., когда составлялся бюджет 1914 г., Коковцов и его сотрудники исчислили возможный доход от обложения спиртных напитков и казенной монополии продажи водки (§4 и §21 доходной части государственной росписи) в размере 991 тыс. руб.

В 1914 г. в рескрипте Николая II на имя нового министра финансов П. Л. Барка было предложено в корне поменять направление финансовой политики правительства. Рескрипт предполагал безотлагательно провести в заведовании государственными финансами и экономическими задачами страны коренные преобразования. Министерство финансов, почти два десятилетия работавшее над усовершенствованием казенной продажи спиртных напитков и увеличением доходов от этой продажи, должно было начать обратную работу, которая получила своеобразное название «утверждение трезвости». Акцизный надзор призван был к ближайшему и деятельному участию в борьбе с неумеренным потреблением спиртных напитков .

Сам Барк и его ближайшие сотрудники не думали о коренных реформах бюджета. Текущий бюджет 1914 г. и предстоящие бюджеты в основном должны были опираться на доходы от казенной винной монополии. Но перед правительством встала задача чем-то заменить доходы от продажи спирта в бюджете. Все это обусловило своеобразную двойственность политики Барка.

По-прежнему ожидалось, что население исправно выпьет все проектируемое количество ведер водки, и доходы казенной винной монополии дадут очередной прирост. Заготовка спирта на 1914 г. производилась в обычных размерах.

В то же время в Министерстве финансов были образованы бесчисленные комиссии, которым ставилась задача насаждать трезвость, не ломая хорошо налаженную монополию. Барк издал циркуляр от 11 марта 1914 г. №2293 об ограничении торговли спиртными напитками . Каждый новый месяц приносил рост количества приговоров о закрытии мест торговли спиртными напитками, которые Управление неокладных сборов и казенной продажи питей должно было проводить в жизнь .

При бюджетных исчислениях в Министерстве финансов перед войной было принято считать, что в будущем году можно ожидать от 70 до 80 млн руб. прироста доходов казенной винной монополии. Так было в 1912 г., так было в 1913 г., когда дополнительно получили 80 млн руб., но первое полугодие 1914 г. не принесло ожидаемых доходов от казенной винной монополии - при общем росте благосостояния населения в казну не поступило ожидаемых 40 млн руб. Даже при незначительном сокращении мест продажи водки обычный прирост доходов от казенной винной монополии приостановился .

Первая мировая война потребовала провести корректировку выбранного курса. Призыв новобранцев, запасных, ополченцев всегда сопровождался большим весельем, но, как правило, во время мобилизации прекращалась торговля вином, что вызывало бурный протест призывников. В свою очередь бюджетные поступления уменьшались. Министерство финансов протестовало. Последовала резолюция Николая II, в ней было указано, что «неумеренное закрытие винных лавок приносит больше вреда, чем пользы».

Обнаружился и другой существенный недостаток в организации продажи спиртных напитков во время мобилизации. Политика губернаторов в этом вопросе была не одинакова: в одних губерниях продажа водки прекращалась, в других торговля шла без остановки. Воинские поезда то проходили «пьяные» губернии, то въезжали на «трезвые» территории. В середине войны было решено предоставить право прекращать винную торговлю по железнодорожным линиям местным ответственным за продвижение войск.

При разработке в 1907 г. Руководства для призыва нижних чинов запаса армии и флота на действительную службу вновь был пересмотрен вопрос о приостановке продажи спиртных напитков. Местным властям - губернаторам, полицмейстерам, градоначальникам, исправникам - предоставлялось право продолжать приостановку продажи спиртных напитков в соответствии с местными конкретными условиями (§§ 51-52 Руководства) .

Когда появился рескрипт П. Л. Барку, бывший главнокомандующий генерал Куропаткин в своей газетной заметке потребовал прекращения продажи спиртных напитков с момента начала мобилизации . По настоянию военного ведомства Главное управление неокладных сборов 5 мая 1914 г. разослало управляющим акцизными сборами циркуляр № 2304 с выпиской §§ 49-52 из Руководства по призыву низших чинов армии и флота на службу .

За несколько дней до начала войны военный министр Сухомлинов обратился с секретным письмом к Министру внутренних дел Н. А. Маклакову с просьбой принять меры к прекращению всякой торговли спиртными напитками во всех регионах, где будет происходить мобилизация .

18 июля 1914 года был опубликован указ о всеобщей мобилизации. На следующий день Главное управление неокладных сборов всем управляющим акцизными сборами разослало телеграммы, подтверждающие обязательность выполнения правил о прекращении продажи спиртных напитков.

Продажа спиртных напитков приостановилась на всей территории страны. Министерству финансов, во избежание разгрома водочных транспортов, пришлось на время мобилизации запретить перевозку водки и спирта.

В Министерстве финансов были твердо уверены, что это только временные потери казначейства в связи с мобилизацией. П. Л. Барк, давая объяснения в Государственной думе по представленному 27 июля 1914 г. законопроекту, который именовался Законом о финансовой мобилизации, заявил, что расходы на войну в меньшей степени покрываются из налоговых источников, и предложил увеличить цену на вино.

Дума установила следующие высшие пределы цены продажи: на ректификованный спирт - 32 коп. за градус вместо 21 коп., бывших до войны, на очищенное вино крепостью 40 градусов - 12 руб. 80 коп. за ведро вместо довоенных 8 руб. 40 коп. и на вино высшей очистки (столовое) и водочные изделия - 16 руб. 80 коп. за ведро вместо прежней цены 12 руб. Эти цены были введены в действие с 27 июля 1914 г. От повышения продажных цен на спиртные напитки, табачные изделия и повышения акциза на пиво Барк ожидал ежегодно 200 млн руб. Министерство финансов 28 июля 1914 г. внесло в Совет Министров проект постановления об изменении цен на вино и табачные изделия, причем было предложено установить цены в максимальных размерах, допустимых законом 27 июля 1914 г. Совет Министров установил, что новые цены войдут в силу с 7 августа в Европейской России и с 16 августа в Сибири и в Азиатских частях империи .

После окончания мобилизации все должно было пойти по старому руслу. Министерство финансов деятельно готовилось к взиманию повышенных ставок со спиртных напитков . Также оно вырабатывало новые правила о времени торговли крепкими напитками. 12 августа был подписан Барком и опубликован циркуляр о времени начала и конца торговли крепкими напитками в будние дни .

Но в конце августа 1914 г. в виде личного распоряжения Николая II был издан запрет на продажу спирта, вина и водочных изделий для местного потребления на всей территории страны до окончания военного времени . А 25 сентября 1914 г. было опубликовано утвержденное Николаем II положение Совета министров, по которому сельским и волостным обществам, земским собраниям и городским думам было предоставлено право ходатайствовать о полном прекращении торговли крепкими напитками.

Министерство финансов при составлении государственной росписи доходов и расходов на 1915 г. подсчитало, что потери бюджета от приостановки казенной продажи вина составляют 792 млн руб.

Таблица 3 Доходы Государственного бюджета 1914 г. и Министерского проекта на 1917 г.
Ординарные доходы	По утвержденному бюджету 1914 г. (руб.)*	Предложено по министерскому проекту 1917 г. (руб.)**
Прямые налоги
Косвенные налоги
в том числе таможенный доход

Правительственные регалии
в том числе винная монополия
Казенные капиталы и имущества
в том числе казенные железные дороги
* Источник: Проект государственной росписи доходов и расходов на 1914 год с объяснительною запискою министра финансов. - СПб., 1913. - Отд. I. - № 143. - Ст. 1596. ** Источник: Проект государственной росписи доходов и расходов на 1917 год с объяснительною запискою министра финансов. - 1916. - Ч. 1 Пг - С. 87-89.

Одновременно с большим сокращением доходов от казенной винной монополии произошло аналогичное уменьшение таможенных доходов, которые в среднем давали 10-11 % всех доходов бюджета. Война в корне изменила границы и количество портов, через которые ввозились в Россию иностранные товары. Резко сократился объем и характер ввозимых товаров. Все это привело к фактическому исчезновению таможенных доходов как бюджетного источника. Закрытие европейских границ и портов привело к потере почти 300 млн руб. таможенного дохода. Таким образом, только по двум бюджетным источникам возникал недобор в сумме около миллиарда рублей. Надо отметить, что и ряд других важных источников дохода стал давать меньше поступлений. Это, прежде всего, доходы от казенных железных дорог. Коммерческое движение на дорогах, обслуживающих театр военных действий, сократилось по сравнению с 1913 г. на две трети, а на остальных дорогах - на четверть .

Сократились и прямые налоги. Крестьянство, пославшее своих кормильцев на фронт, уже не могло оставаться исправным плательщиком прямых налогов. Министерству финансов пришлось дать податной инспекции на местах указания, что к домохозяйствам, в которых работники призваны в действующую армию, не следует предъявлять непосильные требования, а нужно оказывать им льготы .

В начале войны налоговые льготы необходимо было дать четверти крестьянских дворов. В Царстве Польском вообще были приостановлены принудительные меры по взиманию прямых налогов. Все это подготавливало бюджетный кризис в России.

Биржевая депрессия 1913-1914 гг. Биржевая спекуляция, игра на бирже - вот темы, которыми пестрили страницы общей и специальной прессы того времени.

Резкие падения курсов, которые не раз имели место на бирже за последние месяцы

1913 г., производили панику. А то обстоятельство, что это падение совершалось, несмотря на интервенции, то есть покупку бумаг частными и государственными банками, свидетельствовало о настоящей биржевой депрессии. Она могла перейти в биржевой кризис, который в свою очередь стал бы провозвестником торгово-промышленного, явно обнаруживающегося в Западной Европе.

В этом лучше всего убеждает нас движение курсов разных бумаг за более долгий срок, чем первые месяцы 1912-1913 гг., в течение которых этот процесс в России только усилился. Если взять средние месячные котировки берлинской биржи для твердопроцентных бумаг, то движение их курсов в 1912 и 1913 гг. выразится следующими отметками (табл. 4).

Отсюда видно, что курсы твердопроцентных бумаг падали до июня 1912 г., затем несколько поднялись в августе, снова упали в октябре-декабре и стали сильно падать в первой половине 1913 г., испытав некоторый подъем к ноябрю того же года. Но общий результат движения - падение от 93 1 / 2 до 88 7 / 8 руб.

Что же касается средних месячных курсов дивидендных бумаг, то движение их за то же время выразилось следующими отметками (табл. 5).

Денежный рынок оправился к январю 1914 г., и деньги подешевели снова. Несмотря на это в 1913 г. ценные бумаги испытали, как известно, дальнейшее и притом весьма сильное понижение. Например 26 акций металлургических предприятий упали в марте 1914 г. по сравнению с мартом 1913 г. на 25 %, а 6 акций цементных заводов и заводов строительных материалов даже на 40 %. В апреле последовало новое резкое понижение курсов многих бумаг.

Что касается государственной ренты, то 1 марта 1913 г. она котировалась по 93 %, а 1 марта 1914 г. ее курс был равен 92 %. Приведенные выше данные свидетельствуют, что угнетенное состояние биржи в предвоенном году - явление не случайное, а лишь продолжение ранее наметившейся тенденции. Связь падения ценности российских бумаг с бумагми других стран говорит о том, что биржевая депрессия в России предшествовала торгово-промышленной депрессии.

ДЕНЕЖНЫЙ КРИЗИС

Одним из первых законодательных актов, поспешно принятых правительством вслед за объявлением войны, был закон от 27 июля (9 августа по новому стилю) 1914 г. об изменениях в области денежного обращения. Закон затрагивал три различные сферы денежного обращения.

Во-первых, приостанавливался обмен кредитных билетов на золото. Официальной причиной этого объявлялась необходимость защитить золотой резерв страны от утечки за рубеж в случае неизбежных в условиях войны потрясений кредитно-денежной системы. Однако подлинная причина запрета на обмен раскрывалась двумя другими переменами в системе кредитно-денежного обращения, провозглашенными законом.

Дело в том, что уже в первые дни войны правительство было вынуждено приостановить действие Закона об эмиссии кредитных билетов Государственным банком России, по которому банк, имея 1,2 млрд руб. золотого резерва, обладал правом выпуска всего 300 млн кредитных руб., не обеспеченных золотом. Закон от 27 июля предоставил ему право дополнительной эмиссии необеспеченных золотом кредитных билетов еще на 1,2 млрд руб. Количество необеспеченных золотом бумажных денег достигло таким образом полутора миллиардов рублей.

Ступив на этот путь финансирования войны, Россия не смогла отказаться от него и после ее окончания, поскольку война переросла в революцию, которая также потребовала чрезвычайных расходов со стороны государства. Печатный станок, таким образом, стал обслуживать революцию. С момента вступления России в мировую войну и до момента полной ликвидации российского рубля можно выделить три периода выпуска бумажных денег, совпадающих со сменой политических режимов.

Старое правительство вслед за Законом от 27 июля 1914 г. предприняло в этом отношении следующие законодательные шаги (все даты даются по старому стилю): Положение Совета министров от 17 марта 1915 г. об увеличении права выпуска банкнот до 2,5 млрд руб.; Закон от 22 августа 1915 г., расширивший это право до 3,5 млрд руб.; Указ от 29 августа 1916 г., увеличивший право на эмиссию до 5,5 млрд руб.; Положение Совета министров от 27 декабря 1916 г., расширившее право на эмиссию до 6,5 млрд руб.

К февралю 1917 г. объем фактически необеспеченных кредиток достиг примерно 8,4 млрд руб.

Временное правительство успело издать пять законодательных актов о расширении права Государственного банка на эмиссию:

Указ от 4 марта 1917 г. - на 2 млрд руб., что довело официальную сумму необе-спеченных золотом кредиток до 8,5 млрд руб.;

Кроме приостановки обмена кредиток на золото и расширения эмиссионных прав Государственного банка, закон предусматривал и третье отклонение от принципов активной политики российского правительства в области денежного обращения. Государственное казначейство наделялось правом учитывать (продавать за вычетом банковского или учетного процента) в Государственном банке свои краткосрочные обязательства на суммы, определяемые потребностями военного времени.

Таковы были отступления от законов, регулировавших денежное обращение до 1914 г., следствием которых стало изменение всей структуры денежного обращения России.

Накануне войны русские деньги состояли из кредитных билетов, золота, разменного серебра и медной монеты. Определенные заменители монеты - «серии» (разновидность казначейских бонов или государственных обязательств, по которым выплачивался регулярный процент по предъявлению отрезаемых от них купонов) и их купоны находились в обращении в крупных городах в основном в сфере оптовой торговли и имели лишь небольшое значение для денежного обращения страны.

К тому времени в обращении находилось серий или «билетов Государственного каз-начейства» на сумму 150,5 млн. руб. Общее количество денег в обращении составляло примерно 2 млрд руб.

Сразу же после объявления войны металлические деньги начали исчезать из обращения. Их исчезновение происходило поэтапно. Первыми, вслед за прекращением обмена кредиток на золото, исчезли из обращения золотые монеты, которые население припрятало до лучших времен. Через несколько месяцев начали исчезать серебряные рубли, полтинники и четвертаки. Летом 1915 г. уже ощущался недостаток серебряной и медной мелочи.

Таблица 6 Денежное обращение в 1914-1917 гг. (в млн руб.)

Кредитные билеты
Золотая монета

Разменное серебро
Медная монета
Казначейские знаки и марки

Источник: Государственный банк. Отчет за 1916 г. Пг. -1917. - С. 11.

Чтобы компенсировать эту недостачу, правительство прибегло к выпуску бумажных казначейских марок, имевших хождение наравне с разменной серебряной и медной монетой. Их появление быстро довело до конца процесс исчезновения из обращения металлической монеты. В то же время началось нарастание выпуска кредитных билетов. С начала войны их было выпущено на сумму 1 317 млн. руб. в 1914 г. и на 16 403 млн руб. - в 1917 г.

Одновременно с ростом эмиссии бумажных денег уменьшался золотой фонд страны. На 16 июля 1914 г. в старом Государственном банке в статье «золото в России» значилось золотых монет и слитков на сумму в 1 604 млн. руб. В этот момент кредитные билеты были обеспечены золотом на 98,2 %. На 1 марта 1917 г. в банке было 1 476 млн руб. золотом, а кредитные билеты были обеспечены на 14,8 %. К 23 октября 1917 г. в банке оставалось только 1 292 млн руб. золотом, а кредитки были обеспечены на 6,8 %.

Как в активных, так и в пассивных счетах Государственного Банка за время войны и революции произошли изменения, коренным образом повлиявшие на характер его деятельности. Со стороны активов эти изменения коснулись учета векселей, а также выразились в появлении новой статьи учета государственных краткосрочных обязательств (краткосрочных векселей Государственного казначейства).

С августа 1914 г. Государственный банк начал учет (покупку за вычетом банковского или учетного процента) краткосрочных векселей Государственного казначейства. Развитие этой операции продвигалось чрезвычайно быстрыми темпами. Вскоре она стала главной статьей всех активных операций госбанка. Этот учет краткосрочных государственных обязательств служил прикрытием всей системы финансирования войны посредством выпуска бумажных денег.

К концу первого года войны, 1 июля 1915 г., активы банка содержали 1 589 млн руб. в краткосрочных казначейских векселях. К концу второго года - 3 824 млн руб. К моменту падения старого режима (1 марта 1917 г.) объем государственных краткосрочных обязательств в активах банка достиг 7 882 млн руб., а к 23 октября 1917 г. - 15 507 млн руб.

Нетрудно понять, как это изменило положение Государственного банка в системе кредитно-денежного обращения страны. До войны фонды Государственного банка инвестировались (вкладывались посредством выдачи займов, приносящих проценты) в частную торговлю и промышленность.

К концу первого года войны ситуация изменилась. Как и раньше, 800-900 млн руб. вкладывались в частные предприятия. Кроме них у Государственного банка появился новый должник - Государственное казначейство, которое уже к концу июля 1915 г. заняло у банка сумму вдвое большую, чем ему были должны все остальные клиенты вместе взятые. К середине 1917 г. долг Государственного казначейства банку во много раз превысил сумму долгов всех прочих его клиентов.

Переход к бумажным деньгам также оказал серьезное влияние на изменение характера пассивных операций банка. Нарастание выпуска бумажных денег и переполнение ими каналов обращения вызвало все увеличивающийся приток денег на депозиты. К началу войны Государственный банк имел 27 млн. руб. на депозитах и 260 млн руб. - на текущих счетах своих клиентов. 23 октября 1917 г. на депозитах в Госбанке было 31 млн руб., а на текущих счетах - 2 492 млн руб.

Чем больше росли военные расходы и, соответственно, отчисления из военных фондов, тем больше становились текущие счета соответствующих правительственных и общественных организаций в Государственном банке.

Помимо главного инструмента инфляции - выпускаемых Государственным банком в огромных количествах кредитных билетов, а также разросшихся банковских депозитов, существенную роль в инфляционном процессе сыграли государственные краткосрочные обязательства или краткосрочные векселя Государственного казначейства.

Вначале эти векселя выпускались только с целью обеспечения долга Государственного казначейства Государственному банку, в качестве гарантии займов, которые казначейство брало у банка кредитными билетами. Однако позднее государственные краткосрочные обязательства поступили на частный денежный рынок и были навязаны в качестве средства платежа поставщикам военной продукции. Частные банки начали учитывать их наравне со всеми прочими краткосрочными векселями и ГКО. Таким образом, в России, как и в других странах, они превратились в особого рода деньги. Всего на 1 января 1916 г. на частном рынке обращалось ГКО на сумму 705 млн руб., а к концу того же года - уже на сумму 2 609 млн руб.

Как уже отмечалось, выпуск бумажных денег был вызван недостатком средств, имеющихся в распоряжении государства. Печатный станок должен был добыть средства, которые нельзя было получить от населения ни путем налогообложения, ни путем выпуска облигаций государственного займа.

В первые годы войны эмиссия отставала от дефицита. Это происходило потому, что в этот период дефицит покрывался в значительной мере за счет долгосрочных займов и государственных краткосрочных обязательств. Однако в последующие годы сумма эмиссии почти полностью совпадает с суммой бюджетного дефицита.

Таким переломным моментом, после которого обесценивание бумажных денег начинает неумолимо опережать темпы их выпуска, стал 1916 год. До этого, в 1914-1915 гг., цены росли медленнее, чем количество кредиток, поступавших в обращение.

К марту 1915 г. правительство полностью использовало право на эмиссию 1,5 млрд. руб. кредитных денег. После этого несколько раз расширялось право Государственного банка на выпуск кредитных билетов. К 27 декабря 1916 г. это право было доведено до 6,5 млрд. руб. Таким образом, за два года войны количество непокрытых золотом бумажных денег выросло в 21 раз. После Февральской революции 1917 г. Временное правительство еще шире пользовалось бумажным станком, чем его предшественник. В соответствии с расширением права эмиссии увеличивалось количество кредитных денег в обращении и темпы их выпуска. Если перед началом войны кредитных билетов было выпущено на 1 633 млн. руб., к 1 апреля 1917 г. сумма кредитных билетов в обращении достигла 10 868 млн руб., то есть увеличилась на 66,6 %. С 1 марта 1917 г. по 1 октября того же года было выпущено кредитных билетов на 7 340 млн руб., в то время как за те же месяцы предыдущего года - только на 1 688 млн руб. Таким образом, Временное правительство пользовалось бумажным станком интенсивнее, чем царское правительство в последний год его существования. По расчетам министра финансов Бернацкого, в сентябре 1917 г. кредитных билетов было выпущено около 1,9 млрд руб., а за последние три месяца существования Временного правительства - не менее 6 млрд руб., в том числе за октябрь около 2 млрд руб.

Одновременно с обесцениванием бумажного рубля по отношению к товарам происходило его обесценивание по отношению к золоту и иностранным валютам. С 1915-1916 гг. правительство в определенной степени взяло их под свой контроль. Оно предоставляло валюту импортерам, выполнявшим военные заказы, по пониженному курсу, и требовало от экспортеров передавать часть получаемой ими валюты в Государственное казначейство.

ДРУГИЕ ФАКТОРЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА В РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

1. Усиление топливного голода, упадок промышленного производства. Как известно, еще с 15 января 1888 г. акцизом были обложены все продукты из нефти. Акциз составлял 40 коп. с пуда керосина и 30 коп. с пуда тяжелых масел. Для нефтепромышленников становится очевидной выгодность превращения сырой нефти не столько в керосин, сколько в мазут.

Результатом этого стало отставание темпа роста внутреннего спроса на керосин от темпа роста нефтедобычи. Это привело к тому, что снабжение всей российской промышленности мазутом оказалось в зависимости от расширения экспорта керосина за границу, а не от использования его внутри России. Таким образом, в российской энергетике стала формироваться энергорасточительная тенденция в расходовании нефтяных запасов.

Но в начале XX в. и вплоть до революции 1917 г. начинается повышение цен на уголь и нефть. К имевшимся объективным условиям нехватки нефти в России прибавился монополистический фактор ценообразования. Аналогичная ситуация складывалась и с углем. Стал постепенно нарастать топливный голод (прежде всего, угольный).

С началом войны в 1914 году сократились буровые работы и вывоз нефти, а с захватом польских губерний Россия лишилась около 500 млн пудов угля Домбровского бассейна. Единственным крупным источником оставался Донецкий бассейн. Положение в угольной промышленности усугублялось тем, что убыль рабочих рук в Донбассе была больше, чем в целом по стране (около 27 %).

Передача вагонов под военные перевозки создавала трудности с вывозом добытого топлива. Из-за нехватки кокса пришлось затушить доменные печи на некоторых южнорусских металлургических заводах. Госбанк вынужден был открывать ссуды под каменный уголь и кокс. Добыча угля в Донбассе уменьшилась с 912,6 млн пудов в январе 1914 г. до 790,3 млн пудов в январе 1915 г. . В свою очередь, тяжелое положение на железнодорожном транспорте препятствовало вывозу донецкого угля с месторождений, а потому удельный вес каменного угля в балансе топлива систематически снижался.

Добыча нефти в годы войны была в среднем выше, чем в 1913 году, но это не смогло смягчить топливного кризиса ввиду большого недовывоза нефтепродуктов.

Дефицит топлива сказался на работе черной металлургии. Из-за отсутствия топлива и железной руды в начале 1916 г. в Донбассе было потушено 17 домен. Выплавка чугуна снизилась с 283 млн пудов в 1913 г. до 231,9 млн пудов. В еще больших размерах упало производство стали - с 300,2 млн пудов до 205,4 млн пудов. Для покрытия острого дефицита в черных металлах был резко увеличен импорт стали - до 14,7 млн пудов в 1916 году, то есть в 7 раз больше, чем в 1913 г. Одновременно с этим были размещены заказы за границей на прокат, металлоизделия и другие материалы.

Чтобы удовлетворить нужды военной промышленности (80 % заводов России были переведены на военное производство), металла лишили все отрасли народного хозяйства, не связанные с выполнением военных заказов.

В металлургической промышленности производство чугуна в 1917 г. упало до 190,5 млн пудов против 282,9 млн пудов в 1913 г. Готового железа и стали было произведено в 1917 г. 155,5 млн пудов по сравнению с 246,5 млн пудов в 1913 г. Каменноугольная промышленность сократила производство своей продукции в 1917 г. до 1,74 млрд руб. против 2,2 млрд руб. в 1913 г. Добыча нефти упала до 422 млн пудов (в 1913 г. - 563 млн пудов).

Правительство не смогло обеспечить сырьем свою промышленность. Промышленность не смогла удовлетворить нужды гражданского населения. Образовался огромный дефицит промышленных товаров.

Нехватка сырья была вызвана и приоритетным его экспортом для покрытия части внешнего долга. Война показала экономическую зависимость страны от иностранных поставщиков.

Все это подрывало экономическую базу ведения войны.

2. Продовольственный кризис. Крестьянство потеряло из-за инфляции примерно треть своих накоплений. Это вынуждало его придерживать свои продукты, поскольку в обмен на все более теряющие реальную ценность бумажные деньги оно не могло получить промышленных товаров. В результате цены на сельскохозяйственную продукцию выросли так же быстро, как и на промышленные товары.

В августе 1915 года учреждается Особое совещание по продовольствию. С этих пор дело заготовок продовольствия для населения перешло к правительству и частью к местным органам. Правительственные заготовки полностью уничтожили свободный хлебный рынок. С декабря 1916 г. приступили к принудительной хлебной разверстке, которая также не дала успешных результатов. В результате норма выдачи хлеба рабочим уменьшилась на 50 %. С июля 1917 г. в Петрограде была введена карточная система на продовольствие.

3. В промышленности в целом стала последовательно снижаться производительность труда как вследствие нехватки топлива и материалов, так и вследствие ухудшающихся условий жизни и питания рабочих.

4. Разруха на железнодорожном транспорте. Заказы МПС на рельсы систематически не выполнялись. Сбои в работе железной дороги объяснялись нехваткой топлива, но в свою очередь, к нехватке топлива приводила недопоставка вагонов. Получался заколдованный круг. Ввиду катастрофического положения с производством железнодорожного оборудования на российских заводах правительство уже в начале 1915 г. решило передать крупный заказ за границу.

Поступление вагонов и паровозов началось только с 1917 г., когда транспорт в России был уже в катастрофическом состоянии. Так как общего государственного плана перевозок не было, то громадное количество грузов провозилось хаотично, за взятки, а другие грузы лежали на станциях, гнили, расхищались. Уже в начале 1916 г. залежи грузов на железных дорогах достигали 150 тыс. вагонов. Поэтому, когда обнаружилась катастрофа транспорта, стала ясной и неизбежность общей военной катастрофы.

5. Огромные внешние долги и вывоз золотого запаса. Для покрытия военных расходов и бюджетного дефицита за годы войны до сентября 1917 г. были сделаны внешние займы на сумму 8,5 млрд руб. Иностранные займы шли как на покупку вооружений, сырья и материалов, так и на уплату процентов по предыдущим государственным займам, тем самым усиливая зависимость России от союзников. Займы давались, в основном, на закупку военного снаряжения и материалов для продолжения войны, и оплачиваться должны были золотом, что сокращало золотой запас России.

В записке М. В. Родзянко, представленной Николаю II в феврале 1917 г., указывалось на развал экономики и продовольственный кризис.

Как мы видим, ряд объективных и субъективных факторов способствовал ухудшению финансового положения страны, и Россия не смогла избежать экономического кризиса, последствия которого сказались в 1917 г.

Библиография:
1. Ганелин, Р.Ш., Куликов, С.В. Основные источники по истории России конца XIX - начала XX в. - СПб, 2000.
2. Дьяконова, И.А. Нефть и уголь в энергетике царской России в международных сопоставлениях. - М.: Росспэн, 1999. - С. 293.
3. Каценеленбаум, З.С. Война и русский рубль. - М. - 1915.
4. Проект государственной росписи доходов и расходов на 1914 год с объяснительною запискою министра финансов. Ч. I.: СПб. - 1913.
5. Проект государственной росписи доходов и расходов с объяснительною запискою министра финансов. 4.I. - Пг. - 1916.
6. Совет Министров Российской империи в годы первой мировой войны (записи заседания и переписка).: СПб. - 1999.
7. Сидоров, А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914-1917 гг.).: М. - 1960. - С. 578.

Указатель правительственных распоряжений по Министерству финансов за 1914 г. - №33. - С. 609-610.

Денежное обращение и кредит. Т 1. - М.: изд. Института экономических исследований Наркомфина, 1922. - С. 12.

Три революции [черновик книги Великая русская революция, 1905-1922] Лысков Дмитрий Юрьевич

9. 1914-1917 гг.: Продовольственный кризис

О продовольственном кризисе, разразившемся в годы Первой мировой войны в России, нам известно по преимуществу как о перебоях с поставками хлеба в крупных городах, в основном в столице, в феврале 1917 года. Существовали ли подобные проблемы ранее и сохранились ли они позже? Если дальнейшим усилиям Временного правительства по снабжению городов продуктами первой необходимости просто уделяется мало внимания, то работы, посвященные возникновению и развитию продовольственного кризиса в царской России можно пересчитать по пальцам.

Закономерным результатом такого бессистемного подхода является представление о внезапно возникших перебоях в феврале 1917 и полном крахе снабжения и разрухе после Октябрьской революции как о разных, не связанных между собой явлениях. Что, конечно, оставляет широкое пространство для самых крайних, подчас совершенно конспирологических трактовок. Автору доводилось читать ряд работ, где доказывалось, что "хлебный бунт" в Петрограде зимой 1917 года явился результатом заговора, умышленного создания дефицита с целью вызвать народные волнения.

В действительности продовольственный кризис, вызванный рядом как объективных, так и субъективных причин, проявился в Российской империи уже в первый год войны. Фундаментальное исследование рынка продовольствия этого периода оставил нам член партии эсеров Н.Д.Кондратьев, занимавшийся вопросами продовольственного снабжения во Временном правительстве. Его работа «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции» была издана в 1922 году тиражом в 2 тыс. экземпляров и быстро стала библиографической редкостью. Переиздана она была лишь в 1991 году, и сегодня, благодаря массиву приведенных Кондратьевым данных, мы можем составить впечатление о процессах, происходивших в империи в период с 1914 по 1917 гг.

Материалы анкетирования, которое проводило "Особое совещание" по продовольствию, дают картину зарождения и развития кризиса снабжения. Так, по результатам опроса местных властей 659 городов империи, проведенного 1 октября 1915 года, о недостатке продовольственных продуктов вообще заявили 500 городов (75,8%), о недостатке ржи и ржаной муки - 348 (52,8%), о недостатке пшеницы и пшеничной муки - 334 (50,7%), о недостатке круп - 322 (48,8%).

Материалы анкетирования указывают общее число городов в стране - 784. Таким образом, данные "Особого совещания" можно считать наиболее полным срезом проблемы по Российской империи 1915 года. Они свидетельствуют, что как минимум три четверти городов испытывают нужду в продовольственных товарах на второй год войны.

Более обширное исследование, также относящееся к октябрю 1915 года, дает нам данные по 435 уездам страны. Из них о недостатке пшеницы и пшеничной муки заявляют 361, или 82%, о недостатке ржи или ржаной муки - 209, или 48% уездов.

Таким образом перед нами черты надвигающегося продовольственного кризиса 1915-1916 гг., который тем опаснее, что данные обследования приходятся на осень - октябрь месяц. Из самых простых соображений понятно, что максимальное количество зерна приходится на время сразу после сбора урожая - август-сентябрь, а минимальное - на весну и лето следующего года.

Рассмотрим процесс возникновения кризиса в динамике - определим момент его возникновения и этапы развития. Другое анкетирование дает нам результаты опроса городов по времени возникновения продовольственной нужды.

14 городов, или 7%, относят этот момент на конец 1914 года.

Начало 1915 года указали 20 городов, или 10% от общего числа. Дальше наблюдаем стабильно высокие показатели - весной 1915 года проблемы возникли в 41 городе (20,2%), летом в 34 (17%), осенью 1915-го - в 46, или 23% городов.

Аналогичную динамику дают нам опросы по недостатку пшеничной муки - 19,8% в начале войны, 8,3% в конце 1914-го, 7,9% в начале 1915 года, 15,8% весной, 27,7% летом, 22,5% осенью 1915 года.

Опросы по крупам, овсу и ячменю показывают аналогичные пропорции - начало войны приводит к недостатку продуктов примерно в 20 процентах опрошенных городов, по мере того, как первые истерические реакции на начало войны стихают, к зиме замирает и развитие продовольственного кризиса, но уже к весне 1915 года происходит резкий всплеск, стабильно нарастающий далее. Характерно, что мы не видим снижения динамики (или видим крайне незначительное снижение) к осени 1915 года - времени сбора урожая и максимального количества зерна в стране.

Что означают эти цифры? В первую очередь они свидетельствуют, что продовольственный кризис зародился в России с началом Первой мировой войны в 1914 году и получил свое развитие в дальнейшие годы. Данные опросов городов и уездов в октябре 1915 свидетельствуют о перетекании кризиса в 1916 год, и далее. Нет никаких оснований предполагать, что февральский кризис с хлебом в Петрограде явился обособленным явлением, а не следствием все развивающегося процесса.

Интересна нечеткая корреляция возникновения нужды в городах с урожаями, или отсутствие таковой. Это может свидетельствовать не о недостатке зерна, а о расстройстве системы распределения продуктов - в данном случае, хлебного рынка.

Действительно, Н.Д. Кондратьев отмечает, что зерна в период 1914-1915 гг. в стране было много. Запасы хлебов, исходя из баланса производства и потребления (без учета экспорта, который практически прекратился с началом войны), он оценивает следующим образом (в тыс. пуд.):

1914-1915 гг.: + 444 867,0

1915-1916 гг.: + 723 669,7

1916-1917 гг.: - 30 358,4

1917-1918 гг.: - 167 749,9

Хлеб в России, таким образом, был, его было даже больше, чем требовалось, исходя из обычных для страны норм потребления. 1915 год и вовсе оказался весьма урожайным. Дефицит возникает лишь с 1916 года и развивается в 17 и 18-м. Конечно, значительную часть хлеба потребляла отмобилизованная армия, но явно не весь.

Чтобы получить дополнительную информацию о динамике продовольственного кризиса, взглянем на рост цен на хлеб за этот период. Если средние осенние цены на зерно Европейской России за 1909-1913 годы принять за 100 процентов, в 1914 году получаем рост в 113% для ржи и 114% для пшеницы (данные для Нечерноземья). В 1915 году рост составил уже 182% для ржи и 180% для пшеницы, в 1916 – 282 и 240 процентов соответственно. В 1917 году – 1661% и 1826% от цен 1909-1913 годов.

Цены росли по экспоненте, несмотря на избыточность 1914 и 1915 годов. Перед нами яркое свидетельство либо спекулятивного роста цен при избыточности продукта, либо роста цен в условиях давления спроса при низком предложении. Это вновь может свидетельствовать о крахе обычных методов распределения товаров на рынке – в силу тех или иных причин. Которые мы и рассмотрим подробнее в следующей главе.

Примечания:

Н.Д. Кондратьев, «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции». М.: «Наука», 1991. Стр. 161.

Там же, стр. 162.

Там же, стр. 161.

Там же, стр. 141

Там же, стр. 147

Из книги Война и мир Закавказья за последние три тысячи лет автора Широкорад Александр Борисович

Глава 6 Турецкий фронт 1914–1917 гг 28 октября 1914 г. турецкие корабли без объявления войны обстреляли Севастополь и Одессу. На следующий день турки обстреляли Новороссийск. Так началась новая русско-турецкая война.Обуреваемые сумасбродными идеями пантюркизма, младотурки

Из книги Великая русская революция, 1905-1922 автора Лысков Дмитрий Юрьевич

2. Первая мировая: развал тыла, продовольственный кризис в первый год войны О продовольственном кризисе, разразившемся в годы Первой мировой войны в России, нам известно, преимущественно, как о перебоях с поставками хлеба в крупные города, в основном в столицу, в феврале

Из книги Очерки истории российской внешней разведки. Том 1 автора Примаков Евгений Максимович

30. Российская разведка в 1914–1917 годах Подготовка к первой мировой войне (1914–1918 гг.) шла заблаговременно. В 1882 году оформился Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии, который обновлялся пять раз, вплоть до 1912 года. Параллельно складывалась Антанта - коалиция

Из книги Москва еврейская автора Гессен Юлий Исидорович

ГЛАВА XI. 1914–1917 гг. В 1914 г. вспыхнула мировая война. Судьбе было угодно, чтобы война разразилась как раз в местах наибольшего скопления еврейского населения, в пределах черты оседлости и царства Польского. Евреям больше, чем какой-либо другой народности, пришлось

Из книги 26 мифов о России. Ложь и тайны страны автора Дымарский Виталий Наумович

11 Мировой продовольственный кризис? 1 сентября 1956 года состоялся первый всесоюзный семинар по кукурузе, где передовики и ученые обучали ответственных работников с мест, как выращивать в наших широтах кукурузу. Хрущев высказал уверенность в том, что «царица полей»

Из книги История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века автора Бонвеч Бернд

Военные кампании 1914-1917 гг. Пограничные сраженияВоенные действия на Западном фронте начались стремительным наступлением германских войск. 20 августа они вышли к франко-бельгийской границе. Здесь развернулись основные бои, получившие название Пограничного сражения.

Из книги История Советского государства. 1900–1991 автора Верт Николя

Глава III. От войны до революции (1914 - 1917)

Из книги История Швеции автора Андерсоон Игвар

Глава XXXV КРИЗИС УНИИ, КРИЗИС ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА И КРИЗИС ОБОРОНЫ (1905–1914 гг.) Весной 1905 г., после того как переговоры об унии окончились неудачей, премьер-министр Бустрём во второй раз подал в отставку. Его сменил Юхан Рамстедт, способный чиновник, но не обладавший

Из книги Малоизвестная история Малой Руси автора Каревин Александр Семёнович

Геноцид, оставшийся неизвестным (1914–1917) «Прошлое не является полем, по которому ходят только историки и археологи, чтобы собрать остатки старины и спрятать их в музей. Нет, оно простирает свою руку над нами» - писал еще сто лет назад видный литературный критик Мыкола

Из книги Англия. История страны автора Дэниел Кристофер

Либералы у власти: кризис и реформа, 1905–1914 годы Год 1905-й ознаменовался серьезным расколом в партиях консерваторов и юнионистов. Камнем преткновения оказался вопрос о введении пошлин на импортируемые товары. По сути, в тот момент решалось: быть или не быть свободной

Из книги История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции автора Нефедов Сергей Александрович

8.15. Продовольственный кризис в городах – часть механизма брейкдауна Однако существовал еще и третий фактор: гиперинфляция, развал рынка и голод в городах. Как отмечалось выше, благодаря прекращению экспорта страна в целом была вполне обеспечена продовольствием. Однако

Из книги Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков автора Кац Александр Семёнович

Из книги От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964–1994 автора Боффа Джузеппе

Из книги Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917 автора Зимин Игорь Викторович

Александровский дворец в 1914–1917 гг. В последнее мирное лето 1914 г. Александровский и Екатерининский дворцы должны были стать «сценической площадкой» большого политического действа, поскольку на май 1914 г. планировался визит французского президента Р. Пуанкаре в Россию.

Из книги От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994 автора Боффа Джузеппе

Продовольственный кризис В середине 1976 года Брежнев перенес тяжелейший инфаркт. Состояние его здоровья давало повод для беспокойства начиная по меньшей мере с 1971 года. На Хельсинкской конференции в 1975 году как ее непосредственные участники, так и сторонние

Из книги Большевик, подпольщик, боевик. Воспоминания И. П. Павлова автора Бурденков Е.

В царской армии (1914–1917) В конце октября 1914 года по повестке воинского начальника мы, языковцы, явились в Уфу и там получили назначение в 144-й запасный батальон, который готовил и отправлял маршевые роты на русско-германский фронт. Нас сразу же разлучили – Василия

Глава 9. 1914-1917 гг.: Продовольственный кризис

По ржаной муке - базовому продукту питания в Российской империи - из 200 прошедших анкетирование городов 45, или 22,5% заявляют, что возникновение недостатка пришлось на начало войны.
14 городов, или 7%, относят этот момент на конец 1914 года.
Начало 1915 года указали 20 городов, или 10% от общего числа. Дальше наблюдаем стабильно высокие показатели - весной 1915 года проблемы возникли в 41 городе (20,2%), летом в 34 (17%), осенью 1915-го - в 46, или 23% городов.

1914-1915 гг.: + 444 867,0
1915-1916 гг.: + 723 669,7
1916-1917 гг.: - 30 358,4
1917-1918 гг.: - 167 749,9

Примечания:
Н.Д. Кондратьев, «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции». М.: «Наука», 1991. Стр. 161.
там же, стр. 162.
там же, стр. 161.
там же, стр. 141
там же, стр. 147

http://users.livejournal.com/_lord_/1420910.html

Глава 10. Причины возникновения продовольственного кризиса

Продовольственный кризис складывался из ряда факторов, влияющих на экономику страны как каждый по отдельности, так и совместно.

Прежде всего, с началом Первой мировой войны в России прошел ряд мобилизаций, изъявших из экономики многие миллионы рабочих рук. Особенно болезненно это отразилось на деревне - у крестьян, в отличие от фабричных и заводских рабочих, не было "брони" от отправки на фронт.

Масштабы этого процесса можно оценить, исходя из роста численности российской армии. Если армия мирного времени состояла из 1 370 000 чел., то в 1914 году ее численность возросла до 6 485 000 чел., в 1915 году – до 11 695 000 чел., в 1916 году – 14 440 000 чел., в 1917 – 15 070 000 чел.

Для снабжения столь большой армии требовались огромные ресурсы. Но одновременно и естественно, изъятие столь большого числа рабочих рук из хозяйства не могло не сказаться на его продуктивности.

Во-вторых, в России началось сокращение посевных площадей. Как минимум на первом этапе оно не было напрямую связано с мобилизацией мужского населения в армию, в чем мы убедимся ниже, и должно рассматриваться как отдельный фактор.

Сокращение посевных площадей происходило как по причине оккупации ряда территорий, так и под влиянием внутренних факторов. Их необходимо разделить. Так, Н.Д. Кондратьев отмечает, что "оккупация определилась в более или менее полной форме к 1916 г.", что позволяет произвести оценку выбывших из оборота земель. Цифры таковы: общая посевная площадь в среднем за 1909-1913 гг. – 98 454 049,7 дес. Общая посевная площадь губерний, оккупированных к 1916 году – 8 588 467,2 дес. Таким образом под оккупацию попали 8,7% от общих посевных площадей империи. Цифра большая, но не смертельная.

Другой процесс происходил под влиянием внутренних политических и экономических факторов. Если взять общую посевную площадь (за вычетом оккупированных территорий) в 1909-1913 за 100%, динамика посевных площадей последующих лет предстанет перед нами в следующем виде:

1914 – 106,0%
1915 – 101,9%
1916 – 93,7%
1917 – 93,3%

"Общее сокращение посевной площади под влиянием политико-экономических факторов незначительно и дает к 1917 году всего 6,7%", - констатирует автор исследования.

Таким образом, сокращение посевных площадей само по себе еще не могло стать причиной продовольственного кризиса. Из чего же складывалась недостача продуктов питания, возникшая с 1914 года и стремительно развивающаяся впоследствии?

Немного проясняет вопрос взгляд на сокращение посевных площадей в зависимости от типа хозяйств - крестьянских и частновладельческих. Разница между ними в том, что первые были нацелены преимущественно на прокорм самих себя (в рамках хозяйства и общины), отправляя на рынок лишь невостребованные излишки. Их ближайший аналог - простая семья, ведущая собственное хозяйство. Вторые же были построены на принципах капиталистического предприятия, которое, используя наемную рабочую силу, нацелено на получение прибыли с продажи урожая. Оно не обязательно должно выглядеть как современная американская ферма - это может быть и помещичья латифундия, использующая крестьянские отработки, и зажиточный крестьянский двор, прикупивший дополнительно земли и обрабатывающий их с помощью наемных работников. В любом случае урожай с этой "излишней" земли предназначен исключительно на продажу - для хозяйства он просто избыточен, а сами эти земли обработать силами только хозяйства невозможно.

В целом по России без учета оккупированных территорий и Туркестана динамика посевных площадей по типу хозяйств будет выглядеть следующим образом: крестьянские хозяйства дают для 1914 года 107,1% к среднему показателю за 1909-13 гг, а частновладельческие - 103,3%. К 1915 году крестьянские хозяйства показывают рост посевных площадей - 121,2 процента, а частновладельческие - сокращение до 50,3%.

Аналогичная картина сохраняется почти для каждой части страны, взятой отдельно - для черноземной полосы, для Нечерноземья, для Кавказа. И лишь в Сибири частновладельческие хозяйства не сокращают посевных площадей.

«В высшей степени важно далее подчеркнуть, - пишет Кондратьев, - что сокращение посевной площади идет особенно стремительно в частновладельческих хозяйствах. И отмеченная выше относительная устойчивость посевной площади за первые два года войны относится исключительно за счет крестьянских хозяйств».

То есть крестьяне, лишившись рабочих рук, но хорошо представляя себе, что такое война, затягивают пояса и расширяют посевы - усилиями всей семьи, женщин, детей и стариков. А капиталистические хозяйства, также лишившись рабочих рук (мобилизация сказалась и на рынке рабочей силы), сокращают их. В этих хозяйствах некому затягивать пояса, они просто не приспособлены к работе в таких условиях.

Но главная проблема заключалась в том (и поэтому Кондратьев особенно обращает внимание на возникшее положение), что товарность зерна именно частновладельческих хозяйств была несоизмеримо выше крестьянской. К 1913 году помещичьи и зажиточные хозяйства давали до 75% всего товарного (идущего на рынок) хлеба в стране.

Сокращение именно этими хозяйствами посевных площадей давало существенное сокращение поступления хлеба на рынок. Крестьянские же хозяйства в очень большой степени кормили только сами себя.

Кстати, интересной темой для размышлений мог бы стать вопрос о том, что стало бы с Россией, удайся столыпинская аграрная реформа перед войной.

Наконец, третьим фактором, оказавшим серьезное влияние на формирование продовольственного кризиса, стала транспортная проблема.

В России исторически сложилось разделение регионов на производящие и потребляющие, или, в другой терминологии, на районы избытков и районы недостатков. Так, избыточны по хлебам были Таврическая губерния, Кубанская область, Херсонская губерния, Донская область, Самарская, Екатеринославская губернии, Терская область, Ставропольская губерния и другие.

Недостаточными являлись Петроградская, Московская, Архангельская, Владимирская, Тверская губернии, Восточная Сибирь, Костромская, Астраханская, Калужская, Новгородская Нижегородская, Ярославская губернии и другие.

Таким образом, огрубляя, важнейшие районы избытков лежали на юго-востоке Европейской России, районы недостатков - на северо-западе. Соответственно этой географии складывались в стране и рынки - производительные и потребительские, а также выстраивались торговые пути, распределяющие потоки хлебных грузов.

Основным средством транспорта, обслуживающим продовольственный рынок в России, являлся железнодорожный. Водный транспорт, исполняя лишь вспомогательную роль, не мог соперничать с железнодорожным ни в силу развития, ни в силу географической локализации.

С началом Первой мировой войны именно на долю железнодорожного транспорта пришлось подавляющее большинство перевозок - как огромных масс людей по мобилизации, так и титанических объемов продуктов, амуниции, обмундирования для их снабжения. Водный транспорт ничем не мог помочь на западном направлении в силу естественных географических причин - водных артерий, связывающих восток и запад России, просто не существуют.

С началом мобилизации железные дороги западного района - почти 33% всей железнодорожной сети - были выделены в ведение Военно-полевого управления практически исключительно для военных нужд. Для этих же нужд в западный район была передана значительная часть подвижного состава. Управление железными дорогами было, таким образом, разделено между военными и гражданскими властями.

Никогда и нигде многовластие не доводило до добра. Мало того, что на восточный район легла вся тяжесть снабжения западного мобилизованного района. Из западного района перестал возвращаться обратно подвижной состав. Возможно, он был куда более необходим в прифронтовой полосе - даже наверняка. Но такого рода вопросы требовали единого центра принятия решений, с трезвой оценкой всех плюсов и минусов. В нашем же случае к лету 1915 года задолжность западного района перед восточным достигла 34 900 вагонов .

Перед нами открывается одна из важнейших причин продовольственного кризиса - железнодорожные магистрали, обеспечивая огромные по масштабам военные поставки и испытывая острую нехватку подвижного состава, не могли справиться с нуждами гражданского сообщения.

В реальности из-за неразберихи, отсутствия единого руководства, изменения всего графика движения и мобилизации части подвижного состава перевозки в стране падали в целом. Если принять за 100 процентов среднее количество перевозок за 1911-1913 гг., то уже во втором полугодии 1914 их объем составил 88,5% от довоенного уровня, а специальных хлебных перевозок - лишь 60,5%

"Столь значительные требования войны к железным дорогам, - констатирует Кондратьев, - привели к тому, что основные железнодорожные артерии страны, связывающие главнейшие районы избытков продовольственных продуктов с потребляющими центрами внутри страны, оказались уже к концу первого года войны или совершенно недоступными для частных коммерческих грузов.., или доступ этот был крайне затруднен" .

Рынок продовольствия в России рухнул. Вот где причина возникновения недостатка продуктов питания с первого года войны при излишках хлеба, вот причина лавинообразного роста цен. Здесь же кроется одна из причин сокращения посевных площадей - если нет рынка, нет смысла и выращивать.

Аналогичные проблемы возникли и у промышленности - развалилось частное, а по большому счету и общее снабжение сырьем и топливом. Если у оборонных заводов в этой ситуации оставался шанс остаться на плаву (он исчез в 1916 г., о чем ниже), то для остальных предприятий без общей милитаризации экономики перспективы выглядели крайне безрадостно.

При этом за одной большой проблемой скрывалась не меньшая, если не большая по величине. Стараясь хоть как-то компенсировать недостачу вагонов и локомотивов, а также все падающие грузоперевозки, железнодорожники значительно, сверх нормативов увеличивали использование наличного подвижного состава.

Как это часто бывает при эксплуатации сложных систем, в критических обстоятельствах велик соблазн вывести их на сверхнормативные режимы работы, выжать по максимуму, разогнать до предела, добившись временной компенсации возникших потерь. Вот только система, достигнув определенного порога возможностей, неизбежно и безвозвратно идет вразнос.

Что-то подобное произошло с железнодорожным транспортном в Российской империи. "Возрастает средний суточный пробег наличного товарного вагона и паровоза... Возрастает количество погруженных и принятых вагонов и общий пробег их.., - пишет Кондратьев. - Повышение работы идет вплоть до пятого полугодия войны, до июня-декабря 1916 г., когда наступает перелом к ухудшению".

Примечания:
Н.Д. Кондратьев, «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции». М.: «Наука», 1991. Стр. 158
там же, стр. 121
там же, стр. 121
там же, стр. 122
БСЭ, статья "Сельское хозяйство"
Н.Д. Кондратьев, «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции». М.: «Наука», 1991. Стр. 96
там же, стр. 136
там же, стр. 137
там же, стр. 136
там же, стр. 137
там же, стр. 138

http://users.livejournal.com/_lord_/1421216.html

Для русской армии , как и для всей Российской Империи конец оказался трагический. Неудачи на фронте в 1915 году, снижение уровня производства и сельского хозяйства, транспортные проблемы, нехватка рабочих рук в крестьянских хозяйствах привел общему кризису в стране. Вспыхнувшие в начале 1917 г. в Петрограде беспорядки, с которых началась революция, предшествовали продовольственными затруднениями.

В течение первого же месяца революции генералу М.В. Алексееву, вступившему в должность Верховного главнокомандующего, пришлось уменьшить размеры продовольственных дач в тылу. Его , является очень характерным документом. Из конца этой телеграммы можно увидеть, что поддержка Временного правительства не обеспечивает еще исполнения распоряжений Верховного главнокомандующего и ему приходится искать таковую в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.

Создавшаяся с начала революции ситуация только увеличивала хаос в продовольственном деле. Продовольственная кампания в течение марта - июня 1917 г. дала 40% невыполнения продовольственных заготовок, июль дал уже 70%, а август - 60–90%.

В начале августа 1917 года на заседании Исполнительного комитета совета солдатских и рабочих депутатов министр продовольствия говорил об общем экономическом положении государства. Было отмечено, что в мае это положение было очень плохим. Армия имела продовольствия всего на несколько дней. В Москве одно время было муки всего на один день; в Петрограде положение было лишь немного лучше. К августу запасы армии измерялись от 20 до 45 дней, Петроград имел их на 20 дней, Москва - на 14.

Главное затруднение в происходит от дезорганизации, царящей на железных дорогах, которая к осени грозит катастрофой. Продовольствие Северной России не могло базироваться лишь на железнодорожном транспорте. Для подвоза должны быть использованы водные пути. Но железнодорожные перевозки до Волги, по которой можно вести грузы дальше на север на баржах с тем, чтобы затем опять развозить по железным дорогам, невыполнимы. Грузчики требовали чрезмерной платы, не соглашаясь работать даже по 8 часов в день.

Страны, в целом, и армии, в частности, зависело от урожая на помещичьих землях, который легко было собрать. Но помещичьи посевы уменьшились вследствие препятствий, чинимых крестьянами. Крестьянские массы были недовольны низкими заработками. Требования сводились к уплате за сельскохозяйственные работы от четверти до трети урожая. Тем самым большая часть урожая помещичьих земель будет растаскана по избам и сбор его станет для правительства невозможным. Росло не просто недовольство, начались возмущения в сельской местности, сопровождающиеся погромами помещичьих усадеб. Крестьянство делало все возможное, чтобы задержать у себя зерно в надежде на повышение цен.

В некоторых губерниях крестьяне отказываются отдавать свое зерно иначе, как в обмен на мануфактуру. В сложившейся обстановке мануфактуру достать в России было нельзя нигде. Ограничения в тоннаже препятствовал ее ввозу. В провинции власть стала переходить к местным комитетам. Из 600 вагонов тканей отправленных для обмена на Кавказ. 400 было «арестовано» в Таганроге, и местные комитеты потребовали распределения содержимого на месте.

Возникли проблемы с производством сахара , так как крестьяне силой захватили часть свекловичных хозяйств. Вдоль железных дорог отсутствовали правительственные склады, и продукты должны были отправляться немедленно после их подвоза. Доставка до железных дорог представляла целую проблему. Моторизированного транспорта не было, а лошади были реквизированы для нужд армии.

Практически в наиболее хлебных районах железных дорог мало, а простые дороги непроходимы весной и осенью. Генерал Нокс, представитель английской военной миссии, докладывал своему правительству в августе 1917 года, что все «…перевозочные средства, находящиеся в распоряжении крестьян, заняты жатвенной работой, и никакое зерно к железным дорогам не подвозится. Лошадиный транспорт так ограничен, что зерно не может доставляться с больших расстояний. Отсюда вытекает, что армия и городское население России должны базироваться на узкой полосе земли, примерно в 15 миль по каждую сторону от железной дороги».

«Урожай 1917 г. не очень хорош – следует далее из доклада генерала Нокса. Количество ржи нормально. Пшеница хороша на Северном Кавказе и в Западной Сибири, но, к сожалению, только посредственна в волжских губерниях, откуда ее легко можно перевозить. Овес и ячмень - плохи.

Задача, которая стоит теперь перед Министерством продовольствия, заключается в перевозке водными путями зерна с Северного Кавказа на Верхнюю Волгу до остановки речного транспорта. Тоннаж Волжского флота - 4,5 миллиона - достаточен, но последняя баржа должна покинуть нижнее течение реки не позже 23 сентября, так что времени осталось мало и эгоистическая лень грузчиков, о которой упоминалось уже выше, может сыграть решающую роль. В конце будущего месяца можно будет судить об усилиях, потребующихся этой зимой от русских железных дорог ».

По данным интендантского управления армии до ноября 1916 г. запасы продовольствия на фронтах были заготовлены на два месяца. Однако к февралю 1917 года они были сокращены до размеров запасов на несколько дней. По данным помощника министра продовольствия к лету 1917 г. на фронте имелись запасы продовольствия всего лишь на 20–30 дней. В Москве и Петрограде запасов на 20 дней против 45 дней в августе 1916 г.

Для решения транспортных проблем и облегчения снабжения армии Россия была разделена на Восточную и Западную области. Граница между ними проходит по линии Петроград - Одесса. Передаточными станциями являются: Петроград, Бологое, Ржев, Смоленск, Брянск, Гомель, Киев, Знаменка, Николаев и Одесса. Каждые несколько месяцев на совещании в Ставке определялось число вагонов каждого рода снабжения, которое требуется от восточной области для каждого из фронтов.

Ежедневная потребность в продовольствии на июль 1917 г. была определена в следующих размерах:

Северный фронт - 561 вагон;
Западный фронт - 589 вагонов;
Юго-Западный фронт - 355 вагонов;
Румынский фронт – 102 вагона.

В зимний период задача доставки продовольствия усложнялась из-за увеличения количества вагонов, требуемых для перевозки фуража. В среднем требовалось около 800 вагонов в день для доставки сена и 400 вагонов для овса и ячменя. Потребное количество вагонов для фуража в феврале равнялось :

Северный фронт – 660;
Западный фронт – 893;
Юго-Западный и Румынский фронты – 687.

В марте 1917 г. Ставка потребовала выделения от Восточной области 51612 вагонов для погрузки продовольствия и фуража , но из-за недоставки продуктов к головным станциям погружено было только 32 448 вагонов. Осталось не загруженными и не отправленнными 37,1% от требуемого числа. В апреле положение ухудшилось. Из 45 900 потребных вагонов только 12 821 было погружено. Не загружено - 72%. В первой половине мая и в июне не загруженных вагонов было - 21%.

Попытка стабилизировать ситуацию в столицах и стране в целом была организована . Однако в сентябре месяце, после неудачи его «выступления» развал армии и страны пошел быстрым темпом. Для армии приближалась продовольственная катастрофа . В начале октября 1917 г. в Ставке главный полевой интендант дал цифровые данные о степени обеспечения Русской армии продовольствием .

Наличие на фронтах главных видов продовольствия по состоянию на 10/23 октября 1917 г.

Главный полевой интендант не мог рассчитывать на дальнейшее регулярное пополнение запасов продовольствия и фуража. Большинство продуктов заканчивается в войсках и тылах фронтов. Возникла вероятность выступления солдатских масс и голодных бунтов . На заседании министров Временного правительства министр продовольствия категорически заявил, что снабжать продовольствием возможно только 6 миллионов человек. На довольствии находились в это время 12 миллионов человек.

Министр путей сообщения столь же категорично заявил, что если с интендантского пайка будут сняты 1 миллион 200 тысяч железнодорожных служащих и их семейств, то железнодорожный транспорт сейчас же остановится. Таким образом, требовалось немедленное сокращение армии, достигавшей в это время вместе с запасными войсками во внутренних округах десяти с лишком миллионов, более чем на 5 миллионов человек. Подобное требование, по существу дела, являлось демобилизацией. Однако таких мер проведено не было, произошло свержение Временного правительства, началась Великая Октябрьская революция 4. Материалы открытых Интернет-ресурсов

1914-1915 гг.: + 444 867,0
1915-1916 гг.: + 723 669,7
1916-1917 гг.: - 30 358,4
1917-1918 гг.: - 167 749,9

Лысков Д.

Просмотров