В и истомин. Владимир иванович истомин. Память о герое
Русский поэт дореволюционного периода П. Григорьев посвятил героям первой обороны Севастополя свои стихи:
Защитники чести России и славы!
Ваш подвиг и древних героев затмил:
От вас получили четыре державы
Лишь груды развалин! Да груды могил!
Мы любим отчизну! Но вы нам явились
Примером высокой, священной любви!
Одиннадцать месяцев с лишком вы бились
Под адским огнем, утопая в крови!
Контр-адмирал Владимир Иванович Истомин, один из руководителей обороны Севастополя в 1854-1855 годах, погиб 7 марта 1855 года, командуя 4-й дистанцией обороны.
Владимир Истомин, один из пяти братьев-моряков (всего в семье было семеро детей) родился в семье чиновника камерального суда Эстляндской губернии коллежского секретаря Ивана Андреевича Истомина. В "Формулярных списках о службе и достоинстве" Владимира Ивановича указано, что он происходил из потомственных дворян Эстляндской губернии. Судьбу братьев тесно связали море и военно-морской флот страны. Константин, Андрей, Владимир, Александр и Павел посвятили себя морскому делу, служению Отечеству и начинали все это на Балтике, а вот жизнь их сложилась по-разному и во многом даже трагически.
Павел, самый младший, прослужил на Балтийском море всю флотскую жизнь и ушел в отставку вице-адмиралом.
Самый старший, Константин, будучи капитан-лейтенантом, был переведен в 1839 году М.П.Лазаревым на Черноморский флот и прослужил там до 1852 года, а потом вернулся на Балтику главным командиром Кронштадского порта, дослужился до полного адмирала, став главой Адмиралтейств-совета и председателем главного военно-морского суда.
Владимир, отучившись, молодые годы на Балтике, участвует в походах Средиземноморской эскадры, а с 1835 года и до конца своих дней оставался на Черноморском флоте.
Андрей, будучи старшим офицером на корабле «Ингерманланд», погиб при крушении корабля во время шторма у берегов Норвегии.
Александр гардемарином погиб во время шторма в 1832 году.
Получив дома начальное образование, в марте 1823 г. Владимир Истомин поступил в Морской кадетский корпус, который окончил гардемарином в мае 1827 г., т.к. "по недостижении законного числа лет не мог быть произведен в мичмана". Его назначили на линейный корабль "Азов" под начальство капитана 1-го ранга М.П.Лазарева - на "сослужение с братьями" мичманами Константином и Андреем. 8.10.1827 г. "Азов" принял участие в Наваринском сражении, за отличие в котором гардемарин Владимир Истомин был награжден знаком отличия Военного ордена Св. Георгия и произведен в мичмана. Командующий эскадрой граф Л.П.Гейден в рапорте о награждении отличившихся в бою гардемаринов Шишмарева, Белаго, "а особенно Истомина", писал: "За окончание ими курса учения и по пришествии их теперь в совершенный возраст, которые только за сим оставались непроизведенными, в уважении отличной их храбрости и деятельности во время сражения, осмелился объявить им мичманские чины с 19 октября..."
1827-1832 гг. Владимир Истомин служил на "Азове", "совершенствуя свое морское образование в серьезной военной обстановке, созданной продолжительными крейсерствами в Архипелаге и участием в блокаде Дарданелл. Время это Истомин использовал для ознакомления с военно-морской историей, наукой и порядками службы на судах иностранных эскадр; все это поставило его с молодых лет в ряды образованнейших и опытных моряков нашего флота", - так писал в начале XX в. об этом периоде становления Истомина как офицера один из его биографов. В 1832 г. мичман Истомин был переведен на корабль "Память Азова" и служил на Балтике, в 1833 г. произведен в лейтенанты.
Ставший осенью 1834 г. Главным командиром Черноморского флота М.П.Лазарев постепенно стал собирать на Черном море преданных морской службе, грамотных и деятельных офицеров. В 1835 г. по его ходатайству Владимира Истомина перевели в Черноморский флот, где он служил на корабле "Варшава" и участвовал в крейсерствах у берегов Кавказа. В июле 1837 г. лейтенант Истомин стал командиром парохода "Северная Звезда". В конце августа того же года в Вознесенске, небольшом городе-пристани на Южном Буге, "Северная Звезда" приняла на борт Николая I с супругой, цесаревича Александра и Великую Княгиню Марию, совершивших на этом пароходе переход в Севастополь, а затем к Кавказским берегам. По окончании плавания Истомин удостоился особого внимания Их Величеств и получил в подарок два перстня с бриллиантами, годовой оклад жалования, а также был награжден орденом Св. Владимира 4-й ст. В 1838 г. Владимира Ивановича назначили командиром 16-пушечной шхуны "Ласточка", которая участвовала в крейсерствах, перевозках десантных войск и плаваниях в Средиземном море
В июне 1840 г. в письме к начальнику Главного Морского штаба князю А.С.Меншикову адмирал Лазарев сообщал: "Лейтенанта Истомина-3 в. с-ть (ваша светлость) непременно произвела бы сами, если бы увидели возвратившуюся в зимнее время шхуну "Ласточку",... отзывы о ней англичан и французов, командовавших военными судами в Архипелаге..., возвышают честь Российского флота за границею... В лучшем порядке военное судно видеть невозможно. Истомин восьмой год как служит лейтенантом и 13 лет офицером, я намерен представить в.[ашей] с-ти о назначении его командиром на имеющий заложиться корвет..., и в таком случае чин капитан-лейтенанта очень бы соответствовал таковому командованию. Познания его и заботливость по службе доставят флоту отличнейший корвет". В июле 1840 г. Владимира Истомина произвели в капитан-лейтенанты, спустя два года он получил в командование корвет "Андромаха", на котором крейсировал у абхазских берегов
В это же время Владимир Иванович вошел в состав Комитета директоров Морской офицерской библиотеки в Севастополе, в котором находился до самой смерти. В 1843 г. Истомина назначили командиром фрегата "Кагул", который стал одним из лучших судов в Черноморском флоте.
В 1845 г. кавказский наместник князь М.С.Воронцов обратился к адмиралу М.П.Лазареву с просьбой прикомандировать к своему штабу знающего и опытного офицера "для разработки местных морских вопросов". Выбор пал на Истомина, который своей службой завоевал доверие и уважение Воронцова. В течение пяти лет Владимир Иванович состоял в должности офицера по морской части при наместнике на Кавказе, участвовал в совместных операциях Черноморского флота и армии против горцев, в т.ч. в осадах укреплений Гергебиль и Салты. За отличие в боевых действиях в 1847 г. капитан-лейтенант Истомин был произведен в капитаны 2-го ранга, в 1849 г. досрочно получил чин капитана 1-го ранга.
В 1850 г. Истомин стал командиром 35-го флотского экипажа и 120-пушечного линейного корабля "Париж", только что вошедшего в строй. И вновь месяцы тяжелейших крейсерств у Кавказского побережья. Вся служба на "Париже" была поставлена образцово благодаря ежедневным учениям матросов и офицеров в обстановке, приближенной к боевой.
Первую половину 1851 г. Владимир Иванович провел с тяжело больным М.П.Лазаревым. Истомин сопровождал своего учителя и друга на лечение в Вену, находился при нем безотлучно до последнего часа Михаила Петровича, а после смерти адмирала сопровождал его прах в Севастополь. Завершив печальную миссию, Истомин вернулся на "Париж". В 1852 г. "за усердно-отличную службу" его наградили орденом Св. Владимира 3-й ст.
В сентябре 1853 г., незадолго до начала Крымской войны, "Париж" участвовал в переброске войск 13-й пехотной дивизии из Севастополя на Кавказ, а спустя два месяца, 16 ноября, присоединился к блокировавшей турецкую крепость Синоп эскадре адмирала Нахимова.
18 ноября 1853 г. в Синопском сражении "Париж" под флагом второго флагмана контр-адмирала Ф.М.Новосильского был головным в левой колонне русской эскадры. В рапорте "О Синопском морском сражении" командир эскадры П.С.Нахимов сообщал начальнику Главного Морского штаба князю А.С.Меншикову: "Нельзя было налюбоваться прекрасными и хладнокровно рассчитанными действиями корабля "Париж"; я приказал изъявить ему свою благодарность во время самого сражения..." 28 ноября 1853 г. за Синоп Владимир Истомин был произведен в контр-адмиралы. В представлении, сделанном адмиралом Нахимовым, указывалось, что командир "Парижа" награждался "за приведение корабля в превосходный боевой порядок, поставление его на позицию с неукоризненной точностью, примерную неустрашимость и твердость духа, благоразумие, искусные и быстрые распоряжения во время боя". В декабре 1853-январе 1854 гг. Истомин с командой "Парижа" построил на Северной стороне у бухты Голландия береговую батарею, названную Парижской.
После высадки союзных войск в Крыму контр-адмирал В.И.Истомин в должности командира 3-й бригады 4-й флотский дивизии командовал морскими батальонами, находившимися в Северном укреплении, и Пароходным отрядом, предназначенным для перевозки войск через бухту. Когда же неприятельские войска отказались от штурма Северной стороны и, перейдя через р. Черную направились в Балаклаву и Камышовую бухту, Владимир Иванович вернулся на Южную сторону. С 13 сентября 1854 г. контр-адмирал Истомин состоял в гарнизоне Севастополя командующим 4-й дистанции оборонительной линии, включавшей Малахов курган, 1-й и 2-й бастионы, т.е. большую часть укреплений Корабельной стороны города. Под руководством Владимира Ивановича достраивались и совершенствовались инженерные сооружения, проводились учения прислуги у орудий и пехоты 4-й дистанции, а главное - дистанция отразила 1-ю бомбардировку Севастополя 5 октября 1854 г. Причем сам командир был ранен в руку и голову, но не покинул позиций. Он оставил курган лишь на полчаса, чтобы проститься с умиравшим в Морском госпитале вице-адмиралом В. А.Корниловым."... Успокоив Владимира Алексеевича относительно хода дел на бастионе, Истомин выразил надежду, что рана не смертельна... Попросив благословения Владимира Алексеевича и получив его, Истомин бросился ему на шею и, расплакавшись, побежал на бастион", - так описал увиденное им офицер для поручений при адмирале Корнилове капитан-лейтенант АЛ.Попов.
О храбрости Истомина по гарнизону города ходили легенды: "Во время первых дней октябрьской бомбардировки он для себя выбирал постоянно самые опасные места Малахова кургана... Презрение к смерти было в нем развито до фанатизма: когда было очевидным для всех, что выстрелы неприятеля принимают верное направление, он непременно тут становился с трубой в руках, и никакие убеждения не могли заставить его переменить место". Сам же адмирал восхищался мужеством своих подчиненных. В письме брату Константину после октябрьской бомбардировки в 1854 г. он сообщал: "Такого самоотвержения, такой геройской стойкости пусть ищут в других нациях со свечой! То, что сыпалось на наших матросов, составлявших прислугу на батареях, этого не видели люди от века. Бывали несчастные для нас выстрелы, которые разом снимали полприслуги, и до приказания стояли охотники на их места... Ни один здоровый матрос не дозволял себя сменить охотником, которые беспрерывно, со слезами на глазах, упрашивали, чтобы их пустили к пушкам. Словом, чтобы описывать восторженную храбрость наших матросов и офицеров, нужно писать Гомериаду.... У меня нет почти офицера на батареях, который бы не был два-три раза ранен или контужен и при малейшей возможности не возвращался бы на свое место". Признавая заслуги контр-адмирала В.И.Истомина перед Россией, 20 ноября император Николай I подписал Высочайший Указ о его награждении орденом Св. Георгия 3-й ст. "в воздаяние примерной храбрости и самоотвержения, оказанных с самого начала бомбардирования Севастополя, благоразумных распоряжений под сильным неприятельским огнем и уничтожению различных предприятий врага".
Генерал-Адмирал Великий Князь Константин Николаевич писал контр-адмиралу Истомину 25 ноября 1854 г.: "Владимир Иванович! Адъютант мой, капитан-лейтенант Юшков, вручит вам Всемилостивейше пожалованные вам знаки ордена Св. Георгия 3-й степени. Искренне поздравляю вас с сею наградою, которой вместе со мною радуются все балтийские товарищи ваши. Мы все с уважением следим за вашими действиями на защиту Севастополя, история которого украшается теперь вашими подвигами. Пребываю к вам искренне доброжелательным. Константин" Адмирал В.И.Истомин был внесен в Вечный список кавалеров ордена Св. Георгия 3-й ст. под номером 485. Один из руководителей обороны Севастополя, генерал-адъютант Э.И.Тотлебен, впоследствии отмечал: "Несмотря на непоколебимую строгость, которой всегда отличался Истомин, и на большую требовательность его по службе, никто из подчиненных его никогда не роптал, видя своего начальника всегда бодрствующего и всегда впереди, на самых опасных местах. Он подавал собою пример мужества и необычайной энергии. Как этими качествами, так и своей заботливостью о подчиненных Истомин снискал себе большое доверие и популярность в войсках.... Все были уверены, что при таком начальнике, как он, Малахов курган всегда представит самую блистательную защиту".
В феврале - марте 1855 г. под общим руководством Владимира Ивановича моряки и пехотинцы заложили передовые укрепления Корабельной стороны Севастополя - Волынский и Селенгинский редуты, а также Камчатский люнет. Очевидец отмечал: "Истомин 7 месяцев, как часовой, не раздеваясь, безвыходно хранил созданный им бастион; по нескольку раз в день осматривал все работы и цепь, даже в секреты ходил в эполетах..." 7 марта 1855 г. в 10 часов утра, возвращаясь на Малахов курган после осмотра работ в строящемся камчатском люнете, контр-адмирал В.И.Истомин был убит прямым попаданием французского ядра в голову.
В связи с гибелью адмирала Истомина в тот же день исполняющий обязанности командующего войсками в Крыму генерал-адъютант Д.Е.Остен-Сакен отдал приказ по войскам следующего содержания: "Сегодня Севастопольский гарнизон имел несчастье лишиться начальника 4-го отделения оборонительной линии контр-адмирала Истомина... Потеря этого блистательно храброго, распорядительного, исполненного рвением генерала, подававшего прекрасные надежды, чувствительна для флота и Севастопольского гарнизона. О чем с грустью в душе объявляю сухопутным войскам и флоту, воздавая тем самым справедливую дань доблестной службе и неоценимым заслугам, с честью павшего за Веру, Царя и Отечество и правое дело. Приказ этот прочесть во всех батареях, эскадронах, ротах и сотнях".
Похороны В.И.Истомина
Чиновник для особых поручений при Морском министерстве Б.П.Мансуров сообщал в С.-Петербург из Севастополя 8 марта 1855 г.: "К несчастью, я должен начать мое донесение печальным происшествием, вероятно известным уже в С.-Петербурге - достославной кончиной контр-адмирала Истомина. В кипящей жизни Севастополя давно уже привыкли к мысли о том, что многим еще суждено положить голову за Государя и Отечество; незадолго перед смертью, покойный адмирал лично говорил мне в этом смысле, и как будто предчувствуя, что он будет непосредственным последователем Корнилова, шутя прибавил, что "он давно уже выписал себя в расход и ныне живет на счет англичан и французов"... Можно бы удивляться силе впечатления, произведенного смертью В.И.Истомина, если бы не было известно, до какой степени все уважали его личные качества и военные достоинства; на него возлагали большие надежды, и все считали бастион Корнилова, или Малахов курган, неприступным, потому что с Истоминым шаг назад был невозможен. Сегодня отпевали покойного адмирала в Михайловской церкви, возле адмиралтейства; совершенно обезглавленное тело умершего героя лежало в гробу посреди церкви, покрытое кормовым флагом с корабля "Париж", который он столь славно водил против врагов Отечества в Синопском сражении; 35-й флотский экипаж, т.е. семейство покойного, был выстроен на площади около церкви и в последний раз приветствовал своего любимого и уважаемого начальника. Общее сочувствие к новому, постигшему Черноморский флот горю, выразилось в многочисленном стечении народа, до того толпившегося около церкви, что трудно было в нее войти; - не нужно и говорить, что все начальствующие, все подчиненные и все те, которые могли сойти со своего поста, сочли обязанностью отдать последний долг новому товарищу Лазарева и Корнилова. Я стоял вблизи за П.С.Нахимовым; невозможно было спокойно видеть слезы этого воина, имя которого так грозно разразилось над врагами. Вся толпа, молившаяся за упокой души павшего героя, сопровождала его до последней его обители.»
П.С. Нахимов после гибели В.А. Корнилова приготовил для себя место в соборе Св. Владимира, близ могилы учителя М.П.Лазарева, но так как Истомин погиб раньше, уступил ему место. Менее чем через четыре месяца в этом склепе был похоронен и адмирал П.С. Нахимов.
23 марта 1855 года Высочайшим приказом о чинах военных контр-адмирал В.И. Истомин был исключен из списков «убитым при обороне Севастополя»
Император Александр П в собственноручном письме Главнокомандующему русскими войсками в Крыму князю Горчакову так отозвался на тяжелую утрату для защитников Севастополя: «Крайне сожалею о смерти храброго Истомина; он был из лучших офицеров Черноморского флота и мой знакомый».
Именем Истомина В.И. в 1886 году русские моряки назвали бухту в Японском море на полуострове Корея, с начала ХХ века его имя носит одна из улиц Севастополя у Малахова кургана.
В 1905 году на месте гибели установлено памятное обозначение в виде обелиска с изображением Георгиевского креста.
29 февраля 1992 года потомкам Истоминых довелось принять участие в перезахоронении останков адмиралов после кощунства, совершенного в 30-х годах ХХ века, когда могила во Владимирском соборе была превращена в свалку. Весь город вышел отдать долг памяти русским героям. Гробы с их прахом были установлены на Малаховом кургане, затем их перевезли на боевой корабль Черноморского флота и он совершил обход всех кораблей, стоящих в Севастопольской бухте. Гремел прощальный орудийный салют. Моряки, выстроившиеся на палубах, преклонив колена и держа в руках бескозырки, провожали священные останки. От Графской пристани до Владимирского собора гробы, покрытые Андреевскими флагами, везли на лафетах в сопровождении огромной толпы горожан. В церемонии участвовали командующий ЧФ адмирал флота И.Касатонов и епископ Симферопольский и Крымский Василий, который провел в соборе божественную литургию. Гробы были опущены на старое место в склеп…
Журнал "Краснофлотец", 1943 г. №5-6
Из современных изданий хотелось обратить внимание на редкую книгу, выпущенную потомками знаменитого адмирала (она вышла тиражом всего 300 экземпляров в Самаре) «Контр-адмирал Истомин. Истомины».
Эта книга рассказывает о потомках героя Севастопольской обороны. Из пяти сыновей Ивана Андреевича Истомина четверо не были женаты. Род продолжил только старший Константин. Большая семья, где было 10 или по другим источникам 11 детей, испытала все повороты истории России. Чтобы получить более подробные сведения о семье Истоминых, приглашаем в Морскую библиотеку.
Материал подготовлен библиотекарем читального зала
Линкиной Наталией
Доклад: Истомин Владимир Иванович, русский контр-адмирал
ИСТОМИН ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ, РУССКИЙ КОНТР-АДМИРАЛВладимир Иванович Истомин контр-адмирал \ (1809 -- 1855) Владимир Иванович Истомин, русский контр-адмирал, герой Севастопольской обороны 1854 -- 1855 гг., родился в 1809 году в Пензенской губернии в дворянской семье.
В 1823 году В. И. Истомин поступил на учебу в морской кадетский корпус, а в 1827 году закончил его. Морская профессия стала для него самым главным делом жизни.
Еще во времена императора Александра I (прав. 1810 -- 1825 гг.) греки начали войну с турками за свое освобождение. Европейские правительства, в том числе и русское, сочувствовали грекам и осуждали зверства турок, однако под влиянием тенденций "Священного союза"~\footnote{"Священный союз" был заключен в Париже в 1814 г. по инициативе российского императора Александра~I между монархами практически всех европейских государств (не примкнули лишь турецкий султан и папа римский) ; основными его положениями были следующие: внести в политическую жизнь умиротворенной после наполеоновских войн Европы стабильность, взаимные обязательства постоянно пребывать в мире, оказывать друг другу помощь и поддержку.} долго не решались вступиться за мятежных греков против их правителя ---
турецкого султана. Император Николай~I (прав. 1825 -- 1855 гг.) , вступая на престол, застал отношения России с Турцией очень недружелюбными, но все-таки он не видел необходимости воевать с турками. Он согласился лишь на то, чтобы совместно с Англией и Францией принять дипломатические меры против турецких зверств и постараться примирить султана с греками. И только к 1827 году стало ясно, что дипломатия здесь бессильна.
В состав эскадры под командованием контр-адмирала Гейдена, которая отправилась в
Средиземное море на помощь грекам в борь\-бе с турками, входили линейные
семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов", ``Гангут", ``Александр Невский" и
``Иезекииль" и четыре фрегата: ``Константин", ``Елена", ``Проворный" и ``Кастор", а
также корвет ``Гремящий". Они представляли собой внушительную силу.
Линейные семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов" и ``Иезекииль" были построены в начале 1820-х годов на Архангельской верфи. ``Азов" строился по плану и чертежам
%прославленного знаменитого инженера Курочкина. Чтобы закончить корабли как можно
быстрее, в Архангельск командировали пославленного русского флотоводца Михаила
Петровича Лазарева (1788 -- 1851) . Лазарев немало потрудился, вводя разные
усовершенствования в конструкцию ``Азова". Он придавал особое значение боевой мощи корабля и наиболее удобной и рациональной планировке внутренних помещений. Таким образом, ``Азов" стал наиболее совершенным по своим мореходным качествам, мощи и внутреннему устройству кораблем русского военного флота. Лазарев был очень доволен ``Азовом", командиром которого он был назначен. Очень тщательно он подбирал себе помошников из лично известных ему моряков. В числе их оказались прославленные впоследствии лейтенант П.С.Нахимов, мичман В. А. Корнилов и гардемарин В. И. Истомин. Все они в совершенстве усвоили школу Лазарева, его военно-морскую тактику.
Второго октября 1827 года русской эскадре удалось соединиться у греческих берегов (близ острова Занте) с англичанами и французами. Командование объединенным флотом трех держав принял на себя старший в чине командующий английской эскадрой адмирал Эдуард Кодрингтон, ученик знаменитого адмирала Нельсона. Общее число пушек в союзной эскадре достигало 1300.
Турки сосредоточили в Наваринской бухте, вдающейся в западное побережье Мореи, громадный соединенный турецко-еги\-пет\-ский флот в составе трех кораблей, двадцати трех фрегатов, двух корветов, пятнадцати бригов и восьми брандеров с общим количеством пушек до 2300.
Кроме того, турки имели сильную артиллерию в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. Соединенные эскадры Англии, Франции и России заперли турецкий флот в Наваринской бухте.
Восьмого октября 1827 года произошло знаменитое Наваринское сражение. Корабли союзников, не отвечая врагу, вошли в бухту, занимая назначенные позиции. Турки встретили противников обстрелом с берега и с кораблей. Сокрушительные залпы ``Азова" послужили примером для остальных кораблей. От непрерывной канонады пороховой дым густым туманом застлал всю Наваринскую бухту. Артиллеристы-наводчики оказались в крайне тяжелом положении: видимость ослабела, прицел был затруднен. Чтобы еще более осложнить положение союзников и гуще окутать дымом бухту, турки сожгли свои транспортные корабли.
Звенит воздух от оглушительного хаоса звуков, шипят падающие в воду ядра. Море огня выбрасывается с обоих бортов. Более всего досталось ``Азову". Убедившись, что корень зла в нем, турки поставили себе целью уничтожить русского флагмана во что бы то ни стало. ``Азову" пришлось драться одновременно с пятью наседающими на него турецкими кораблями.
Положение его становилось все более тяжелым: борта его были изломаны, палуба залита
кровью, разбросанные по всей палубе вперемешку с трупами убитых. от нескольких раскаленных ядер загорелся борт. %Корабль имел множество %подводных пробоин, через которые хлестала вода, весь бак разворочен. А тем %временем внутри корабля десятки топоров работали над заделкой подводных пробоин. ``Азов" занимал центральное место в бою, но зато он и пострадал больше всех судов соединенной эскадры. Мачты у него были перебиты, а в корпусе насчиывалось 153 пробоины, среди них семь на уровне ватерлинии. Несмотря на тяжелые пробоины, корабль не только продолжал вести бой, но и топил неприятельские корабли. Не ослабивая ни на минуту, продолжается сражение. В подпалубное помещение сносят убитых? трупы забивают помещение почти до подволока. Когда окончится бой, их отпоют и предадут морскому
погребению, то есть, привязав к ногам %трупа балласт, сбросят в море. Ровно в шесть часов дня на ``Азове" пробили отбой. Сражение было выиграно. Врага постиг невиданный в истории флота при подобном соотношении сил разгром.
Турецко-египетский флот, превосходивший флот союзников более чем в три раза, был
уничтожен. Уцелело лишь восемь корветов, шестнадцать бригов и двадцать три транспортных судна. Было взорвано и пущено ко дну семьдесят боевых и восемь транспортных судов. Исходно турецкие корабли были вооружены 2106 орудиями, а численность личного состава достигала 21960 человек, из которых убито и утонуло свыше 8 тысяч. На русских судах выбыло из строя около трехсот человек.
``В честь достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и храбрых нижних чинов" израненный, обожженный ``Азов" был удостоен высшей морской воинской награды - он получил кормовой Георгиевский флаг. Ни один парусный корабль российского флота до этого еще не получал его. Гардемарин Истомин, служивший на ``Азове", за доблесть в сражении был произведен в мичманы и награжден знаком отличия военного ордена. В течение последующих нескольких лет ``Азов" принимал участие в операциях против турецкого флота в Средиземном море, в том числе и в блокаде Дарданелл.
После Наваринской битвы Турция стала готовиться к войне с Россией, которая началась в 1828 г. и закончилась решительной победой русских в 1829 г. Был подписан Адрианопольский мир, согласно которому, помимо всех прочих условий {Согласно Адрианопольскому миру, к России отходил левый берег нижнего Дуная и восточный берег Черного моря; Молдавия, Валахия и Сербия, ранее зависившие от Турции, получали внутреннюю автономию; турецкое правительство давало свободу торговли русским в Турции и открывало свободный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех дружественных государств; кроме того, турками была признана независимость греческих земель на юге Балканского полуострова (из этих земель в 1830 г. было образовано королевство Греция) . } Россия получила право вмешиваться во внутренние дела Турции {В 1833 г. турецкий султан даже прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. В благодарность за помощь и защиту султан заключил с Россией особый договор, согласно которому обязался запереть Босфор и Дарданеллы для военных судов всех иностранных держав}.
Возрастание влияния России на Балканском полуострове, вмешательство ее в дела ослабевшей Турецкой империи и политика императора Николая I, который считал себя покровителем балканских славян и греков, начали сильно беспокоить европейские правительства. В 1840 г. в Лондоне была созвана общеевропейская конференция, которая установила протекторат над Турцией пяти держав: Англии, Франции, России, Австрии и Пруссии, после чего влияние России на Балканском полуострове стало быстро падать. Турция охотно уходила под влияние Англии и Франции. В 1832 году В.И. Истомин был переведен на Балтийский флот на фрегат ``Мария". Но три года спустя он вернулся на Черноморский флот. В 1834 году его наставник М.П. Лазарев был назначен главным командиром Черноморского флота и портов и перевел к себе выдающихся офицеров - Нахимова, Шестакова, Корнилова и других. Все эти офицеры были его любимыми учениками, и они задавали тон остальным морякам. Таким образом сложилась та
блестящая школа черноморских моряков, которые так отличились впоследствии в
многочисленных морских сражениях и во время знаменитой обороны Севастополя. На Черном море Истомин плавал на различных кораблях: люгере ``Глубокий", яхтах ``Резвая" и ``Память Евстафия", линейном корабле ``Варшава". В 1837 году Истомин был произведен в лейтенанты и назначен командиром парохода ``Северная звезда". Затем он командовал шхуной ``Ласточка", корветом ``Андромаха" и фрегатом ``Кагул". В 1840 году он помогал капитану второго ранга Корнилову в операции высадки десанта при Туапсе. С 1845 по 1850 год В.И. Истомин находился в распоряжении российского наместника на Кавказе. С 1850 года Истомин в чине капитана первого ранга был назначен командиром стодвадцатипушечного линейного корабля ``Париж" под флагом контр-адмирала Новосильского в составе эскадры вице-адмирала П.С. Нахимова.
Осенью 1853 года, вскоре после Венской конференции, Турция объявила войну России, а флоты Англии и Франции появились в Босфоре, как бы угрожая России.
В начале ноября 1853 года турецкий флагман расположился в Синопской бухте, напротив
Феодосийской бухты. Синопская бухта -- прекрасная якорная стоянка, защищенная от северных ветров гористым полуостровом, имеющая значительный размер и глубину, снабженная молом и верфями, прикрытая береговыми батареями. Русское командование понимало, какое важное стратегическое место занимает Синоп. Это был турецкий перевалочный пункт, транзитный порт, опорная база. Корнилов, фактически бывший командующим Черноморским флотом после смерти в 1851 году М. ~П. ~Лазарева, приказал двинуть туда корабли. Командовать операцией назначили Нахимова.
Нахимов в ожидании подкрепления с несколькими судами блокировал Синоп. Турецкое
командование совершило большую ошибку, заключавшуюся в том, что при явном превосходстве в численности и вооружении не попыталось прорвать блокаду и нанести удар немногочисленному противнику. Когда к Нахимову пришла помощь, соотншение сил было следующим: пятьсот двадцать стволов, включая береговые батареи, у турков и семьсот двадцать стволов у русской эскадры; у Нахимова шесть с половиной тысяч людей против четырех с половиной тысяч турков.
18 ноября 1853 года произошло Синопское сражение. Двумя колоннами (левую вел на ``Париже" Новосильский, правую -Нахимов) эскадра вошла в бухту. Тактика Нахимова заключалась в том, чтобы вести бой с максимально близкой дистанции. Русским кораблям была дана команда не открывать огонь до полного сближения с противником. Сражение началось в первой половине
дня. Корабль ``Париж", которым командовал капитан первого ранга В.И. Истомин под
флагом контр-адмирала Новосильского при наступлении на неприятеля шел рядом с кораблем ``Императрица Мария" и вслед за ним занял место по диспозиции. Открыв страшный огонь по турецкой батарее, по двадцатидвухпушечному корвету ``Поло-Сефид" и по пятидесятишестипушечному фрегату ``Дамиад", он взорвал корвет в один час пять минут пополудни. В то время мимо него дрейфовал адмиральский фрегат ``Ауни-Аллах". ``Поразив его продольными выстрелами и отбросив на берег ``Дамиад"$\! $, корабль ``Париж" потравил цепь, вытянул шпринт и стал бить по двухполосному шестидесятичетырехпушечному фрегату ``Низамие". В два часа фок и бизань-мачты ``Низамие" были сбиты, а фрегат сдрейфовало к берегу, где он вскоре загорелся. Тогда ``Париж" открыл огонь по турецкой батарее [стр. 323]{}".
Пользуясь численным перевесом и умелым командованием, русские суда громили турецкие. Цвет турецких фрегатов и корветов (семь фрегатов и три корвета) , а также пароход на Синпоском рейде были сожжены дотла. Последним и до последнего дрался ``Диамад". Неподвижный, лежащий на мели, придавленный другим, уже мертвым, фрегатом, пятидесятишестипушечный ``Диамад" сопротивлялся, пока его не заставили умолкнуть стодвадцатипушечные ``Париж" и ``Три Святителя". Городок Синоп был наполовину разрушен -береговые турецкие батареи (всего их было четыре) стояли прямо в городе. Победа стоила русским силам 37 убитых и 230 раненных.
Многие офицеры получили повышения. Так, Истомин получил после
Синпоской~битвы~звание~контр-адмирала.
После Синопской битвы английская и французская эскадры вышли из Босфора в Черное море, уже не скрывая, что намерены помогать туркам. Следствием этого был открытый разрыв России с Англией и Францией. Император Николай I (1825 -1855) увидал, что за Турцией стоят более грозные враги, и стал готовиться к %защите на всех русских границах. К довершению зла, даже и те державы, которые не объявили прямой войны императору Николаю, именно Австрия и Пруссия, обнаруживали неблагоприятное для Росии настроение. Таким образом, Россия оказалась одна, без союзников, против могущественной коалиции, возбуждая к себе сочувствия ни европейских правительств, ни европейского общества.
К осени 1854 года главным театром военных действий оказался Крым и, в частности,
Севастополь. В этом городе находилась главная стоянка российского черноморского флота; союзники рассчитывали, взяв Севастополь, уничтожить русский флот и все военно-морские силы России на Черном море. В сентябре 1854 года на западном берегу Крыма близ города Евпатория высадилось значительное количество французских, английских и турецких войск (более 60 тысяч), под прикрытием огромного флота (89 боевых кораблей и 300 транспортных судов).
Русские войска в Крыму насчитывали всего 33 тысячи солдат (под командованием князя
Меншикова, а затем князя Горчакова). Перед высадкой союзников стоявший на
севастопольском рейде флот состоял из четырнадцати кораблей, семи фрегатов, одного
корвета и двух бригов, а кроме всех этих парусных судов было еще одиннадцать пароходов.
Русский флот обладал хорошей артиллерией, которая оказала бы жестокое сопротивление
всякому нападению на Севастополь с моря. Однако флот неприятеля включал много паровых судов и потому был совершеннее и сильнее русского, состоявшего в основном из парусных кораблей. Поэтому, ввиду явного перевеса неприятельских сил, русским судам нельзя было отважиться на бой в открытом море. Пришлось защищаться в Севастополе.
Так началась знаменитая Крымская кампания. В Севастополе было всего шестнадцать тысяч матросов и солдат --- на каждого из них приходилось четыре неприятельских солдата. Кроме того, Севастополь был военно-морской, а не сухопутной крепостью. Тяжелые пушки его береговых батарей (всего насчитывалось тринадцать батарей, на которых находилось 611 орудий) смотрели в море, а со стороны суши город не был укреплен. На северной стороне была лишь выстроенная в свое время ``тоненькая стенка в три обтесанных кирпичика", как ее ядовито называли моряки. Орудий, предназначенных защищать северную сторону, было всего 198, причем сколько-нибудь крупных было очень мало. На Малаховом кургане, в центре позиции, находилось всего пять орудий, все среднего калибра (восемнадцатифунтовые) . Военные инженеры Тотлебен, Ползиков, Мельников спроектировали ряд земляных сооружений (бастионов и батарей), которые заменили собой сплошную крепостную стену. Эти бастионы были сооружены
усилиями матросов и солдат, которым помогали жители города.
Оборона Севастополя была поручена морякам под командованием адмиралов Корнилова,
Нахимова и Истомина. Они решили затопить несколько боевых кораблей при входе в
Севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным вторжение в нее с моря. Из донесения Корнилова: ``По приказанию его светлости князя Александра Сергеевича Меньшикова, корабли: ``Три святителя", ``Уриил", ``Селафил", ``Варна", ``Силистрия" и фрегаты: ``Флора" и ``Сизополь" затоплены в здешнем фарватере"[том 2, стр. 137].
Потопление судов началось на рассвете одиннадцатого сентября. Пушки и прочее вооружение с кораблей были перенесены на береговые укрепления. Русские моряки топили свои суда с тяжелым сердцем, они понимали, что это вынужденная мера. Они старались делать это медленно, чтобы иметь возможность в любой момент остановить затопление кораблей, если появится хотя бы небольшая надежда, что русская армия на суше отбросит неприятеля от Севастополя. Однако главнококмандующий князь Меньшиков (не имевший даже военного образования), с первых же дней считавший оборону Севастополя безнадежной, командовал немногочисленной русской армией {которая, к тому же, была плохо подготовлена к войне: у наших солдат были гладкоствольные ружья старого образца, из которых наверняка можно было
попасть в цель с расстояния не более ста двадцати метров, тогда как войска союзников были вооружены нарезным оружием, стрелявшим в пять--шесть раз дальше. } так, что союзники продолжали наступать, а российская армия терпела поражение за поражением (Альма, Инкерманн) и отступала все дальше от Севастополя. В городе был оставлен совсем слабый гарнизон (восемь резевных батальонов и небольшое количество матросов) .
Однако важно было не только укрепить город, но и поддержать в его защитниках волю к победе.
Обращаясь к матросам и солдатам, адмирал Корнилов говорил: "На нас лежит честь защиты Севастополя, защиты родного нам флота. Будем драться до последнего! Если кто из начальников прикажет бить отбой, заколите такого начальника... Если б я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот подлец будет, кто не убьет меня". В отличие от главнокомандующего князя Меншикова или тогдашнего военного министра князя Долглрукого, Корнилов, Нахимов, Истомин, Тотлебен считали оборону Севастополя делом личной чести. Среди солдат и матросов они пользовались большой любовью и уважением. Деятельность этих замечательных людей после ухода от Севастополя Меньшикова с армией была самой активной. Неизвестно, когда они ели и спали. Их можно было видеть повсюду -- на строительстве укреплений, на бастионах, в лазаретах, в солдатских казармах (Истомин, в частности, возглавлял комиссию. проверявшую, в
каких условиях живут матросы и привлеченные для строительства укреплений люди) . Работать им приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях. Не хватало самого необходимого, даже лопат для рытья окопов.
Седьмого сентября 1854 года высшую власть по обороне города было решено (не по приказу главнокомандующего Меншикова, бросившего Севастополь на произвол судьбы, а самими адмиралами) вручить генерал-адъютанту В. А. Корнилову, который назначил П.С. Нахимова главноначальствующим над флотом и морскими батальонами в случае своего отсутствия в Севастополе, а на случай тревоги на Северной стороне командующим назначался контр-адмирал Истомин.
Неприятель начал наступление, осажденный Севастополь отчаянно защищался. На
бомбардировку неприятеля русские отвечали такой же бомбардировкой из сотен орудий.
Подойдя к Севастополю, неприятель начал усиленно обстреливать город и укрепления, чтобы потом броситься на штурм. Но севастопольские артиллеристы отвечали метким огнем из сотен орудий и наносили противнику такой урон, что он не отваживался штурмовать бастионы. Первое испытание было выдержано с честью. Правда, радость севастопольцев была омрачена гибелью адмирала Корнилова. Он был смертельно ранен 5 октября 1854 года, когда верхом объезжал бастионы Малахова кургана. Истомин, командовавший там и сам весь день находившийся под страшным огнем, просил Корнилова не приезжать к нему на бастион, но тот не послушался.
Последние слова Корнилова, обращенные к защитникам города, были: ``Отстаивайте же
Севастополь! " Штурмы отбивались с отчаянным мужеством. Направив свои силы против самого южного (``четвертого") бастиона, неприятель не имел никакого успеха; тогда союзники перенесли свои атаки на восточную часть укреплений, на Малахов курган.
Осада Севастополя продолжалась 350 дней. Город был сильно разрушен бомбардировками.
Русским не удавалось стянуть к Севастополю большие силы и выбить неприятеля из его
укрепленного лагеря. Поддерживать далекий Севастополь и снабжать его боеприпасами и
продовольствием без хороших дорог и морского пути было очень трудно. Пороху и снарядов не хватало, в бастионах царил полуголодный режим. В военном интендантстве процветало воровство. Военный министр Долгорукий проявлял по отношению к осажденному Севастополю полную безучастность и бездействие. Но гарнизон Севастополя не падал духом и действовал с необыкновенным мужеством {Император Николай за мужество и стойкость приказал считать каждый месяц службы в Севастополе за год. Из шестнадцати тысяч моряков, бывших в Севастополе в начале осады, осталось в живых всего восемьсот человек }. Силы защитников Севастополя таяли. Каждый день вражеский огонь выводил из строя до 1000 человек. С начала обороны Севастополя в 1854 году контр-адмирал Истомин командовал четвертой оборонительной дистанцией Малахова кургана (Корниловский бастион) -одним из самых сильных
укрепленных пунктов. Он выдерживал ураганный огонь и неоднократные штурмы противника.
Малахов курган являлся ключем к Севастополю, его необходимо было удерживать во что бы то ни стало, так как с высоты кургана враг мог бы видеть весь город, легко мог бы войти в него и с тыла взять все остальные его укрепления.
Несмотря на то, что адмирал был ранен и контужен, он продолжал руководить боями. За отвагу и самоотверженность, проявленые при обороне Малахова кургана, В.И. Истомин был награжден орденом Святого Георгия третьей степени.
7 марта 1855 года, когда адмирал Истомин возвращался со вновь воздвигнутого напротив
Корниловского бастиона Камчатского люнета к себе на курган, неприятельским ядром ему оторвало голову. П.С. Нахимов, считавший эту потерю, как и потерю Корнилова, незаменимой, приказал означить то место на бастионах, где был убит Истомин. Высоко оценивая ту роль, которую Истомин играл при обороне Севастополя, Нахимов уступил ему место в склепе Владимирского собора в Севастополе радом со священными для российского флота прахами адмиралов М.П. Лазарева и В.А. Корнилова, которое он берег для себя.
Владимир Иванович Истомин, русский контр-адмирал, герой Севастопольской обороны 1854 -- 1855 гг., родился в 1809 году в Пензенской губернии в дворянской семье. В 1823 году В. И. Истомин поступил на учебу в морской кадетский корпус, а в 1827 году закончил его. Морская профессия стала для него самым главным делом жизни. Еще во времена императора Александра I (прав. 1810 -- 1825 гг.) греки начали войну с турками за свое освобождение. Европейские правительства, в том числе и русское, сочувствовали грекам и осуждали зверства турок, однако под влиянием тенденций "Священного союза"~\footnote{"Священный союз" был заключен в Париже в 1814 г. по инициативе российского императора Александра~I между монархами практически всех европейских государств (не примкнули лишь турецкий султан и папа римский) ; основными его положениями были следующие: внести в политическую жизнь умиротворенной после наполеоновских войн Европы стабильность, взаимные обязательства постоянно пребывать в мире, оказывать друг другу помощь и поддержку.} долго не решались вступиться за мятежных греков против их правителя --- турецкого султана. Император Николай~I (прав. 1825 -- 1855 гг.) , вступая на престол, застал отношения России с Турцией очень недружелюбными, но все-таки он не видел необходимости воевать с турками. Он согласился лишь на то, чтобы совместно с Англией и Францией принять дипломатические меры против турецких зверств и постараться примирить султана с греками. И только к 1827 году стало ясно, что дипломатия здесь бессильна. В состав эскадры под командованием контр-адмирала Гейдена, которая отправилась в Средиземное море на помощь грекам в борь\-бе с турками, входили линейные семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов", ``Гангут", ``Александр Невский" и ``Иезекииль" и четыре фрегата: ``Константин", ``Елена", ``Проворный" и ``Кастор", а также корвет ``Гремящий". Они представляли собой внушительную силу. Линейные семидесятичетырехпушечные корабли ``Азов" и ``Иезекииль" были построены в начале 1820-х годов на Архангельской верфи. ``Азов" строился по плану и чертежам %прославленного знаменитого инженера Курочкина. Чтобы закончить корабли как можно быстрее, в Архангельск командировали пославленного русского флотоводца Михаила Петровича Лазарева (1788 -- 1851) . Лазарев немало потрудился, вводя разные усовершенствования в конструкцию ``Азова". Он придавал особое значение боевой мощи корабля и наиболее удобной и рациональной планировке внутренних помещений. Таким образом, ``Азов" стал наиболее совершенным по своим мореходным качествам, мощи и внутреннему устройству кораблем русского военного флота. Лазарев был очень доволен ``Азовом", командиром которого он был назначен. Очень тщательно он подбирал себе помошников из лично известных ему моряков. В числе их оказались прославленные впоследствии лейтенант П.С.Нахимов, мичман В. А. Корнилов и гардемарин В. И. Истомин. Все они в совершенстве усвоили школу Лазарева, его военно-морскую тактику. Второго октября 1827 года русской эскадре удалось соединиться у греческих берегов (близ острова Занте) с англичанами и французами. Командование объединенным флотом трех держав принял на себя старший в чине командующий английской эскадрой адмирал Эдуард Кодрингтон, ученик знаменитого адмирала Нельсона. Общее число пушек в союзной эскадре достигало 1300. Турки сосредоточили в Наваринской бухте, вдающейся в западное побережье Мореи, громадный соединенный турецко-еги\-пет\-ский флот в составе трех кораблей, двадцати трех фрегатов, двух корветов, пятнадцати бригов и восьми брандеров с общим количеством пушек до 2300. Кроме того, турки имели сильную артиллерию в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. Соединенные эскадры Англии, Франции и России заперли турецкий флот в Наваринской бухте. Восьмого октября 1827 года произошло знаменитое Наваринское сражение. Корабли союзников, не отвечая врагу, вошли в бухту, занимая назначенные позиции. Турки встретили противников обстрелом с берега и с кораблей. Сокрушительные залпы ``Азова" послужили примером для остальных кораблей. От непрерывной канонады пороховой дым густым туманом застлал всю Наваринскую бухту. Артиллеристы-наводчики оказались в крайне тяжелом положении: видимость ослабела, прицел был затруднен. Чтобы еще более осложнить положение союзников и гуще окутать дымом бухту, турки сожгли свои транспортные корабли. Звенит воздух от оглушительного хаоса звуков, шипят падающие в воду ядра. Море огня выбрасывается с обоих бортов. Более всего досталось ``Азову". Убедившись, что корень зла в нем, турки поставили себе целью уничтожить русского флагмана во что бы то ни стало. ``Азову" пришлось драться одновременно с пятью наседающими на него турецкими кораблями. Положение его становилось все более тяжелым: борта его были изломаны, палуба залита кровью, разбросанные по всей палубе вперемешку с трупами убитых. от нескольких раскаленных ядер загорелся борт. %Корабль имел множество %подводных пробоин, через которые хлестала вода, весь бак разворочен. А тем %временем внутри корабля десятки топоров работали над заделкой подводных пробоин. ``Азов" занимал центральное место в бою, но зато он и пострадал больше всех судов соединенной эскадры. Мачты у него были перебиты, а в корпусе насчиывалось 153 пробоины, среди них семь на уровне ватерлинии. Несмотря на тяжелые пробоины, корабль не только продолжал вести бой, но и топил неприятельские корабли. Не ослабивая ни на минуту, продолжается сражение. В подпалубное помещение сносят убитых? трупы забивают помещение почти до подволока. Когда окончится бой, их отпоют и предадут морскому погребению, то есть, привязав к ногам %трупа балласт, сбросят в море. Ровно в шесть часов дня на ``Азове" пробили отбой. Сражение было выиграно. Врага постиг невиданный в истории флота при подобном соотношении сил разгром. Турецко-египетский флот, превосходивший флот союзников более чем в три раза, был уничтожен. Уцелело лишь восемь корветов, шестнадцать бригов и двадцать три транспортных судна. Было взорвано и пущено ко дну семьдесят боевых и восемь транспортных судов. Исходно турецкие корабли были вооружены 2106 орудиями, а численность личного состава достигала 21960 человек, из которых убито и утонуло свыше 8 тысяч. На русских судах выбыло из строя около трехсот человек. ``В честь достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и храбрых нижних чинов" израненный, обожженный ``Азов" был удостоен высшей морской воинской награды - он получил кормовой Георгиевский флаг. Ни один парусный корабль российского флота до этого еще не получал его. Гардемарин Истомин, служивший на ``Азове", за доблесть в сражении был произведен в мичманы и награжден знаком отличия военного ордена. В течение последующих нескольких лет ``Азов" принимал участие в операциях против турецкого флота в Средиземном море, в том числе и в блокаде Дарданелл. После Наваринской битвы Турция стала готовиться к войне с Россией, которая началась в 1828 г. и закончилась решительной победой русских в 1829 г. Был подписан Адрианопольский мир, согласно которому, помимо всех прочих условий {Согласно Адрианопольскому миру, к России отходил левый берег нижнего Дуная и восточный берег Черного моря; Молдавия, Валахия и Сербия, ранее зависившие от Турции, получали внутреннюю автономию; турецкое правительство давало свободу торговли русским в Турции и открывало свободный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех дружественных государств; кроме того, турками была признана независимость греческих земель на юге Балканского полуострова (из этих земель в 1830 г. было образовано королевство Греция) . } Россия получила право вмешиваться во внутренние дела Турции {В 1833 г. турецкий султан даже прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. В благодарность за помощь и защиту султан заключил с Россией особый договор, согласно которому обязался запереть Босфор и Дарданеллы для военных судов всех иностранных держав}. Возрастание влияния России на Балканском полуострове, вмешательство ее в дела ослабевшей Турецкой империи и политика императора Николая I, который считал себя покровителем балканских славян и греков, начали сильно беспокоить европейские правительства. В 1840 г. в Лондоне была созвана общеевропейская конференция, которая установила протекторат над Турцией пяти держав: Англии, Франции, России, Австрии и Пруссии, после чего влияние России на Балканском полуострове стало быстро падать. Турция охотно уходила под влияние Англии и Франции. В 1832 году В.И. Истомин был переведен на Балтийский флот на фрегат ``Мария". Но три года спустя он вернулся на Черноморский флот. В 1834 году его наставник М.П. Лазарев был назначен главным командиром Черноморского флота и портов и перевел к себе выдающихся офицеров - Нахимова, Шестакова, Корнилова и других. Все эти офицеры были его любимыми учениками, и они задавали тон остальным морякам. Таким образом сложилась та блестящая школа черноморских моряков, которые так отличились впоследствии в многочисленных морских сражениях и во время знаменитой обороны Севастополя. На Черном море Истомин плавал на различных кораблях: люгере ``Глубокий", яхтах ``Резвая" и ``Память Евстафия", линейном корабле ``Варшава". В 1837 году Истомин был произведен в лейтенанты и назначен командиром парохода ``Северная звезда". Затем он командовал шхуной ``Ласточка", корветом ``Андромаха" и фрегатом ``Кагул". В 1840 году он помогал капитану второго ранга Корнилову в операции высадки десанта при Туапсе. С 1845 по 1850 год В.И. Истомин находился в распоряжении российского наместника на Кавказе. С 1850 года Истомин в чине капитана первого ранга был назначен командиром стодвадцатипушечного линейного корабля ``Париж" под флагом контр-адмирала Новосильского в составе эскадры вице-адмирала П.С. Нахимова. Осенью 1853 года, вскоре после Венской конференции, Турция объявила войну России, а флоты Англии и Франции появились в Босфоре, как бы угрожая России. В начале ноября 1853 года турецкий флагман расположился в Синопской бухте, напротив Феодосийской бухты. Синопская бухта -- прекрасная якорная стоянка, защищенная от северных ветров гористым полуостровом, имеющая значительный размер и глубину, снабженная молом и верфями, прикрытая береговыми батареями. Русское командование понимало, какое важное стратегическое место занимает Синоп. Это был турецкий перевалочный пункт, транзитный порт, опорная база. Корнилов, фактически бывший командующим Черноморским флотом после смерти в 1851 году М. ~П. ~Лазарева, приказал двинуть туда корабли. Командовать операцией назначили Нахимова. Нахимов в ожидании подкрепления с несколькими судами блокировал Синоп. Турецкое командование совершило большую ошибку, заключавшуюся в том, что при явном превосходстве в численности и вооружении не попыталось прорвать блокаду и нанести удар немногочисленному противнику. Когда к Нахимову пришла помощь, соотншение сил было следующим: пятьсот двадцать стволов, включая береговые батареи, у турков и семьсот двадцать стволов у русской эскадры; у Нахимова шесть с половиной тысяч людей против четырех с половиной тысяч турков. 18 ноября 1853 года произошло Синопское сражение. Двумя колоннами (левую вел на ``Париже" Новосильский, правую -Нахимов) эскадра вошла в бухту. Тактика Нахимова заключалась в том, чтобы вести бой с максимально близкой дистанции. Русским кораблям была дана команда не открывать огонь до полного сближения с противником. Сражение началось в первой половине дня. Корабль ``Париж", которым командовал капитан первого ранга В.И. Истомин под флагом контр-адмирала Новосильского при наступлении на неприятеля шел рядом с кораблем ``Императрица Мария" и вслед за ним занял место по диспозиции. Открыв страшный огонь по турецкой батарее, по двадцатидвухпушечному корвету ``Поло-Сефид" и по пятидесятишестипушечному фрегату ``Дамиад", он взорвал корвет в один час пять минут пополудни. В то время мимо него дрейфовал адмиральский фрегат ``Ауни-Аллах". ``Поразив его продольными выстрелами и отбросив на берег ``Дамиад"$\! $, корабль ``Париж" потравил цепь, вытянул шпринт и стал бить по двухполосному шестидесятичетырехпушечному фрегату ``Низамие". В два часа фок и бизань-мачты ``Низамие" были сбиты, а фрегат сдрейфовало к берегу, где он вскоре загорелся. Тогда ``Париж" открыл огонь по турецкой батарее [стр. 323]{}". Пользуясь численным перевесом и умелым командованием, русские суда громили турецкие. Цвет турецких фрегатов и корветов (семь фрегатов и три корвета) , а также пароход на Синпоском рейде были сожжены дотла. Последним и до последнего дрался ``Диамад". Неподвижный, лежащий на мели, придавленный другим, уже мертвым, фрегатом, пятидесятишестипушечный ``Диамад" сопротивлялся, пока его не заставили умолкнуть стодвадцатипушечные ``Париж" и ``Три Святителя". Городок Синоп был наполовину разрушен -береговые турецкие батареи (всего их было четыре) стояли прямо в городе. Победа стоила русским силам 37 убитых и 230 раненных. Многие офицеры получили повышения. Так, Истомин получил после Синпоской~битвы~звание~контр-адмирала. После Синопской битвы английская и французская эскадры вышли из Босфора в Черное море, уже не скрывая, что намерены помогать туркам. Следствием этого был открытый разрыв России с Англией и Францией. Император Николай I (1825 -1855) увидал, что за Турцией стоят более грозные враги, и стал готовиться к %защите на всех русских границах. К довершению зла, даже и те державы, которые не объявили прямой войны императору Николаю, именно Австрия и Пруссия, обнаруживали неблагоприятное для Росии настроение. Таким образом, Россия оказалась одна, без союзников, против могущественной коалиции, возбуждая к себе сочувствия ни европейских правительств, ни европейского общества. К осени 1854 года главным театром военных действий оказался Крым и, в частности, Севастополь. В этом городе находилась главная стоянка российского черноморского флота; союзники рассчитывали, взяв Севастополь, уничтожить русский флот и все военно-морские силы России на Черном море. В сентябре 1854 года на западном берегу Крыма близ города Евпатория высадилось значительное количество французских, английских и турецких войск (более 60 тысяч), под прикрытием огромного флота (89 боевых кораблей и 300 транспортных судов). Русские войска в Крыму насчитывали всего 33 тысячи солдат (под командованием князя Меншикова, а затем князя Горчакова). Перед высадкой союзников стоявший на севастопольском рейде флот состоял из четырнадцати кораблей, семи фрегатов, одного корвета и двух бригов, а кроме всех этих парусных судов было еще одиннадцать пароходов. Русский флот обладал хорошей артиллерией, которая оказала бы жестокое сопротивление всякому нападению на Севастополь с моря. Однако флот неприятеля включал много паровых судов и потому был совершеннее и сильнее русского, состоявшего в основном из парусных кораблей. Поэтому, ввиду явного перевеса неприятельских сил, русским судам нельзя было отважиться на бой в открытом море. Пришлось защищаться в Севастополе. Так началась знаменитая Крымская кампания. В Севастополе было всего шестнадцать тысяч матросов и солдат --- на каждого из них приходилось четыре неприятельских солдата. Кроме того, Севастополь был военно-морской, а не сухопутной крепостью. Тяжелые пушки его береговых батарей (всего насчитывалось тринадцать батарей, на которых находилось 611 орудий) смотрели в море, а со стороны суши город не был укреплен. На северной стороне была лишь выстроенная в свое время ``тоненькая стенка в три обтесанных кирпичика", как ее ядовито называли моряки. Орудий, предназначенных защищать северную сторону, было всего 198, причем сколько-нибудь крупных было очень мало. На Малаховом кургане, в центре позиции, находилось всего пять орудий, все среднего калибра (восемнадцатифунтовые) . Военные инженеры Тотлебен, Ползиков, Мельников спроектировали ряд земляных сооружений (бастионов и батарей), которые заменили собой сплошную крепостную стену. Эти бастионы были сооружены усилиями матросов и солдат, которым помогали жители города. Оборона Севастополя была поручена морякам под командованием адмиралов Корнилова, Нахимова и Истомина. Они решили затопить несколько боевых кораблей при входе в Севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным вторжение в нее с моря. Из донесения Корнилова: ``По приказанию его светлости князя Александра Сергеевича Меньшикова, корабли: ``Три святителя", ``Уриил", ``Селафил", ``Варна", ``Силистрия" и фрегаты: ``Флора" и ``Сизополь" затоплены в здешнем фарватере"[том 2, стр. 137]. Потопление судов началось на рассвете одиннадцатого сентября. Пушки и прочее вооружение с кораблей были перенесены на береговые укрепления. Русские моряки топили свои суда с тяжелым сердцем, они понимали, что это вынужденная мера. Они старались делать это медленно, чтобы иметь возможность в любой момент остановить затопление кораблей, если появится хотя бы небольшая надежда, что русская армия на суше отбросит неприятеля от Севастополя. Однако главнококмандующий князь Меньшиков (не имевший даже военного образования), с первых же дней считавший оборону Севастополя безнадежной, командовал немногочисленной русской армией {которая, к тому же, была плохо подготовлена к войне: у наших солдат были гладкоствольные ружья старого образца, из которых наверняка можно было попасть в цель с расстояния не более ста двадцати метров, тогда как войска союзников были вооружены нарезным оружием, стрелявшим в пять--шесть раз дальше. } так, что союзники продолжали наступать, а российская армия терпела поражение за поражением (Альма, Инкерманн) и отступала все дальше от Севастополя. В городе был оставлен совсем слабый гарнизон (восемь резевных батальонов и небольшое количество матросов) . Однако важно было не только укрепить город, но и поддержать в его защитниках волю к победе. Обращаясь к матросам и солдатам, адмирал Корнилов говорил: "На нас лежит честь защиты Севастополя, защиты родного нам флота. Будем драться до последнего! Если кто из начальников прикажет бить отбой, заколите такого начальника... Если б я приказал ударить отбой, не слушайте, и тот подлец будет, кто не убьет меня". В отличие от главнокомандующего князя Меншикова или тогдашнего военного министра князя Долглрукого, Корнилов, Нахимов, Истомин, Тотлебен считали оборону Севастополя делом личной чести. Среди солдат и матросов они пользовались большой любовью и уважением. Деятельность этих замечательных людей после ухода от Севастополя Меньшикова с армией была самой активной. Неизвестно, когда они ели и спали. Их можно было видеть повсюду -- на строительстве укреплений, на бастионах, в лазаретах, в солдатских казармах (Истомин, в частности, возглавлял комиссию. проверявшую, в каких условиях живут матросы и привлеченные для строительства укреплений люди) . Работать им приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях. Не хватало самого необходимого, даже лопат для рытья окопов. Седьмого сентября 1854 года высшую власть по обороне города было решено (не по приказу главнокомандующего Меншикова, бросившего Севастополь на произвол судьбы, а самими адмиралами) вручить генерал-адъютанту В. А. Корнилову, который назначил П.С. Нахимова главноначальствующим над флотом и морскими батальонами в случае своего отсутствия в Севастополе, а на случай тревоги на Северной стороне командующим назначался контр-адмирал Истомин. Неприятель начал наступление, осажденный Севастополь отчаянно защищался. На бомбардировку неприятеля русские отвечали такой же бомбардировкой из сотен орудий. Подойдя к Севастополю, неприятель начал усиленно обстреливать город и укрепления, чтобы потом броситься на штурм. Но севастопольские артиллеристы отвечали метким огнем из сотен орудий и наносили противнику такой урон, что он не отваживался штурмовать бастионы. Первое испытание было выдержано с честью. Правда, радость севастопольцев была омрачена гибелью адмирала Корнилова. Он был смертельно ранен 5 октября 1854 года, когда верхом объезжал бастионы Малахова кургана. Истомин, командовавший там и сам весь день находившийся под страшным огнем, просил Корнилова не приезжать к нему на бастион, но тот не послушался. Последние слова Корнилова, обращенные к защитникам города, были: ``Отстаивайте же Севастополь! " Штурмы отбивались с отчаянным мужеством. Направив свои силы против самого южного (``четвертого") бастиона, неприятель не имел никакого успеха; тогда союзники перенесли свои атаки на восточную часть укреплений, на Малахов курган. Осада Севастополя продолжалась 350 дней. Город был сильно разрушен бомбардировками. Русским не удавалось стянуть к Севастополю большие силы и выбить неприятеля из его укрепленного лагеря. Поддерживать далекий Севастополь и снабжать его боеприпасами и продовольствием без хороших дорог и морского пути было очень трудно. Пороху и снарядов не хватало, в бастионах царил полуголодный режим. В военном интендантстве процветало воровство. Военный министр Долгорукий проявлял по отношению к осажденному Севастополю полную безучастность и бездействие. Но гарнизон Севастополя не падал духом и действовал с необыкновенным мужеством {Император Николай за мужество и стойкость приказал считать каждый месяц службы в Севастополе за год. Из шестнадцати тысяч моряков, бывших в Севастополе в начале осады, осталось в живых всего восемьсот человек }. Силы защитников Севастополя таяли. Каждый день вражеский огонь выводил из строя до 1000 человек. С начала обороны Севастополя в 1854 году контр-адмирал Истомин командовал четвертой оборонительной дистанцией Малахова кургана (Корниловский бастион) -одним из самых сильных укрепленных пунктов. Он выдерживал ураганный огонь и неоднократные штурмы противника. Малахов курган являлся ключем к Севастополю, его необходимо было удерживать во что бы то ни стало, так как с высоты кургана враг мог бы видеть весь город, легко мог бы войти в него и с тыла взять все остальные его укрепления. Несмотря на то, что адмирал был ранен и контужен, он продолжал руководить боями. За отвагу и самоотверженность, проявленые при обороне Малахова кургана, В.И. Истомин был награжден орденом Святого Георгия третьей степени. 7 марта 1855 года, когда адмирал Истомин возвращался со вновь воздвигнутого напротив Корниловского бастиона Камчатского люнета к себе на курган, неприятельским ядром ему оторвало голову. П.С. Нахимов, считавший эту потерю, как и потерю Корнилова, незаменимой, приказал означить то место на бастионах, где был убит Истомин. Высоко оценивая ту роль, которую Истомин играл при обороне Севастополя, Нахимов уступил ему место в склепе Владимирского собора в Севастополе радом со священными для российского флота прахами адмиралов М.П. Лазарева и В.А. Корнилова, которое он берег для себя.
Основные события
- Русско-турецкая война (1828-1829)
- Крымская война
Вершина карьеры
- Контр-адмирал
Орден Святой Анны II степени
Орден Святой Анны III степени
Орден Святого Владимира III степени
Орден Святого Владимира IV степени
Орден Святого Станислава II степени
Орден Святого Георгия III степени
Владимир Иванович Истомин (6 марта 1809, Пензенская губерния - 7 (19) марта 1855, Севастополь) - российский контр-адмирал . Участник Наваринской и Синопской битвы. Герой русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и обороны Севастополя.
Детство
Будущий герой Крымской войны родился в марте 1809 года в семье коллежского секретаря Ивана Андреевича Истомина. Отец его работал чиновником камерального суда города Ревель, а род его, согласно различным источникам, велся от потомственных эстляндских или псковских дворян.
Желание стать моряком Владимир испытывал с самого детства, благодаря тому, что его старший брат Константин с 1819 года уже учился в Морском кадетском корпусе. Это стремление к морю впоследствии позволило сразу троим сыновьям И. А. Истомина получить высшие звания русского флота, один из них дослужился до контр-адмирала , двое – до адмиралов.
Начало карьеры
С 1823 года Владимир Иванович начинает уже свою морскую карьеру, вслед за братом поступив в кадетский корпус и всего лишь через год став гардемарином. Юноша выделялся среди сокурсников блестящими способностями и считался одним из лучших и трудолюбивых воспитанников. После окончания учёбы в 1827 году Истомина направляют на новый 74-пушечный линкор «Азов», которым на тот момент командовал известный мореплаватель М.П. Лазарев.
В составе экипажа этого же корабля Владимир совершает переход из Кронштадта в британский город Портсмут, а за тем отправляется к берегам Греции. Там «Азов» принимает участие в сражениях с турецким флотом, одним из которых была Наваринская битва 8 октября 1827 года. За героизм во время этого боя Истомина награждают Георгиевским крестом 4-й степени и присваивают звание мичмана.
Русско-турецкая война и межвоенные годы
С 1827 по 1832 год В.И. Истомин продолжает служить на «Азове», плавая по Средиземному морю и обучаясь навыкам морской навигации и сражений. Там же он принимает участие в высадке на Босфоре и блокаде Дарданелл. За отличную службу во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. мичмана наградили орденом Анны третьей степени.
В 1832 году Владимира Ивановича переводят на 54-пушечный фрегат «Мария», входивший в состав Балтийского флота. С 1835 по 1837 год он по очереди служит на нескольких кораблях Черноморского флота, включая линкоры «Варшава» и «Память Евстахия», яхту «Резвая» и люгер «Глубокий». В 1837 году Истомина производят в лейтенанты и назначают командиром «Северной звезды», парохода, на котором в этом же году совершила поездку императорская семья. За заслуги перед отечеством в 1937 году Владимира Ивановича представляют к ордену Святого Владимира четвёртой степени, а в 1843 году награждают орденом Святого Станислава второй степени.
В 1845–1850 гг. лейтенант Истомин участвует в совместных операциях флота и армии на Кавказе против горцев. Там же в 1846 году он получает ещё один орден Святой Анны, уже второй степени, в 1847 году становится капитаном 2-го ранга, а в 1849 году – капитаном 1-го ранга. В 1850 году В.И. Истомина назначают командиром линкора «Париж », во время службы на котором он был награждён орденом Святого Владимира третьей степени.
Крымская война
Создание коалиции между Францией, Англией и Турцией, а также неудачные действия российских дипломатов привели к началу в 1853 году крымской войны. Это время принесло Владимиру Ивановичу целый ряд испытаний его воинского мастерства и личного мужества. Первым из них стала состоявшаяся 18 ноября 1853 года Синопская битва.
Синопское морское сражение
Синопская битва
Во время боя 120-пушечный линейный корабль «Париж» под командованием Истомина сделал 3952 выстрела и уничтожил 4 вражеских корабля – корвет «Гюли-Сефид» и фрегаты «Дамиад», «Ауни-Аллах» и «Низамие». Экипаж потерял 1 человека убитым, ещё 18 было ранено. В знак признания блестящих действий Владимира Ивановича адмирал Нахимов, командовавший русским флотом, отдал приказ сигнал «благодарности».
За проявленную во время Синопского сражения доблесть и отвагу Истомина произвели в контр-адмиралы. А о его заслугах Нахимов доложил самому императору. Контр-адмиральские знаки отличия вручили Владимиру Ивановичу его офицеры, чем он был очень растроган и обещал носить эти эполеты до конца своей жизни.
Оборона Севастополя
Начавшаяся в 1854 году Севастопольская осада, высадка войск противника в Крыму и затопление значительной части русского флота привели к активному участию моряков в действиях на суше. Адмирал Нахимов и контр-адмиралы Истомин и Новосильцев сошли на берег и стали одними из главных руководителей обороной города.
Владимиру Ивановичу поручили четвёртую, самую важную оборонительную дистанцию, включавшую 1-й и 2-й бастионы и Малахов курган. Под его командованием при помощи военных инженеров на подступах к кургану соорудили укрепления и установили артиллерию, державшую под огнём перемещаемые англичанами и французами войска.
Героизм контр-адмирала в своих докладах императору отмечал главнокомандующий Меншиков. В ноябре 1854 года Истомин получил орден Святого Георгия третьей степени. К нему прилагался именной рескрипт Николая I, в котором император лично поздравлял Владимира Ивановича с наградой и сообщал, что восхищается его подвигами и рад за героя, так же как и балтийские товарищи Истомина.
Смерть адмирала
Ежедневно находясь на самых опасных участках оборонных сооружений Севастополя, Владимир Иванович постоянно находился на шаг от смерти. В боях его неоднократно ранили, однажды контр-адмирал даже был контужен. Всё это не мешало Истомину оставаться в строю и даже шутить. Как говорил сам герой, он давно уже не боится смерти и живёт «на сёт французов и англичан». Находившиеся под его началом гренадёры 66-го Бутырского пехотного полка говорили, что их командиров словно имеет семь голов, постоянно участвуя в самых жарких сражениях. Сам Истомин тоже отдавал должное подчинённым, рассказывая в своих письмам к родным о стойкости и самоотверженности русских солдат.
Под шквалом вражеского огня 7 марта 1855 года на Камчатской высоте недалеко от Малахова кургана 45-летний Истомин погиб. Ему оторвало голову пушечным ядром, когда он направлялся из своей землянки на оборонительные позиции. Смерть героя стала большой потерей для всех защитников города и для русского флота. Контр-адмирал был похоронен во Владимирском соборе Севастополя, покрытый флагом своего корабля «Париж», рядом с могилами погибшего несколькими месяцами ранее на тех же стенах адмирала В.А. Корнилова и умершего несколькими годами ранее адмирала М.П. Лазарева.
Память о герое
Памятный обелиск
На месте гибели Владимира Ивановича по приказу Нахимова пушечными ядрами выложили крест. В 1904 году здесь же был открыт гранитный обелиск с изображением креста Святого Георгия и надписью, повествующей, что именно здесь 7 марта 1855 года ядром в голову был убит знаменитый адмирал. Именем Истомина была названа улица города, который он защищал. Позднее в честь него назвали бухту у корейского полуострова, открытую русскими мореплавателями. В 2009 году, к 200-летию адмирала Почта России выпустила памятную марку с его изображением.
Героическую оборону Севастополя во время Крымской войны возглавлял вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Его ближайшим помощником являлся вице-адмирал Павел Степанович Нахимов, руководивший Южной обороной города. Но командование самым важным участком обороны, ключевой позицией левого фланга - Малаховым курганом, Нахимов доверил контр-адмиралу Владимиру Ивановичу Истомину.
Будущий герой Крымской войны Владимир Истомин был родом из дворян Псковской губернии. Его отец, коллежский секретарь, имел пятерых сыновей. Все они впоследствии посвятили себя морскому делу. Начальное образование Владимир получил дома, после поступил в Морской кадетский корпус. Закончил его в 1827 году гардемарином, за свои выдающиеся способности и трудолюбие мог быть произведен в мичманы, но не подошел по возрасту.
Первые годы морской службы Истомина проходили на знаменитом линейном корабле «Азов» под начальством капитана 1-го ранга Михаила Лазарева – первооткрывателя Антарктиды, будущего знаменитого адмирала. Говорят, что у Лазарева было «чутье» на талантливых молодых моряков, поэтому не случайно на том же судне служили Нахимов и Корнилов.
Вскоре 74-пушечный «Азов» принимает участие в Наваринском сражении. Заслуги Истомина в этой битве были лично отмечены командующим эскадрой графом Гейденом в рапорте о награждении орденом святого Георгия 4-й степени. За храбрость и отличие в бою 18-летнему гардемарину было присвоено звание мичмана.
Последующие пять лет Владимир Истомин служил на «Азове». Совершенствование его морского образования проходило во время русско-турецкой войны, было связанно с охраной Греческого архипелага, участием в блокаде Дарданелл и Константинополя. Свободное время молодой мичман посвящал изучению военно-морской , как отечественной, так и зарубежной, устройству иностранных кораблей, наукам. Такую тягу к знаниям Истомин сохранял на протяжении всей своей жизни, не зря его считали одним из образованнейших и опытных моряков. В 1832 году Владимира перевели на судно «Память Азова», дальнейшую службу он продолжил на Балтийском флоте, через год получил звание лейтенанта.
В 1834 году командующим Черноморским флотом был назначен Михаил Петрович Лазарев, который с первых же дней стал собирать вокруг себя грамотных, деятельных офицеров, преданных морскому делу. Именно по его ходатайству Истомин был переведен на Черное море, где служил на корабле «Варшава», участвовал в крейсерстве у берегов Кавказа.
В 1837 году лейтенант Истомин принимает командование пароходом «Северная звезда». В августе того же года, на борт судна для совершения плавания поднялся император Николай I с супругой. За отличную организацию путешествия император наградил капитана корабля двумя перстнями с бриллиантами, орденом святого Владимира 4-й степени, приказал выдать годовой оклад жалования.
Позже Владимир Иванович, командовавший шхуной «Ласточка», получил очередное звание капитан-лейтенанта. В 1840 году стал командовать корветом «Андромаха», в 1843 году – фрегатом «Кагул». Этот фрегат по праву стал называться тогда лучшим из судов на Черноморском флоте.
Через несколько лет Истомина, снова по рекомендации Лазарева, перевели в распоряжение князя Воронцова, который нуждался опытном и знающем офицере «для разработки местных морских вопросов». За пять лет службы капитан-лейтенант завоевал уважение и доверие Воронцова, многие его советы были неоценимы при организации сухопутных и морских операций на территории Кавказа. В 1847 году участвовал в дагестанском походе, во взятии Гергебиль и Сальты. За выдающиеся заслуги в боевых действиях Истомина произвели сначала в капитаны 2-го ранга, а в 1849 году он досрочно получил чин капитана 1-го ранга.
В 1850 году молодой капитан уже командует 35-м флотским экипажем, под его командованием 120-пушечный линейный корабль «Париж». Дальнейшая служба была связана с продолжением крейсерства у кавказского побережья. В 1852 году награжден орденом святого Владимира 3-й степени «за отличную службу». В 1853 году участвовал в Синопском морском сражении. В своем рапорте начальнику Главного морского штаба князю Меньшикову командир эскадры Нахимов сообщил о блестящем руководстве Истомина «Парижем» во время битвы с турками, его превосходных и эффективных действиях, неустрашимости и твердости духа. Именно за Синопское сражение Владимир Иванович произведен в контр-адмиралы. Эполеты адмирала вручали Истомину офицеры «Парижа». Растроганный их вниманием, командир корабля пообещал не снимать их никогда, с ними он будет потом похоронен.
Началом Крымской войны послужила высадка англо-французских войск в Крыму. Большая часть Черноморского флота была затоплена в Севастопольской бухте. Пришлось морякам принять участие в сухопутной обороне южной твердыни России. Кроме защиты Малахова кургана, Истомин по указанию Нахимова, держал оборону 2-го бастиона, Селенгинского и Волынского редута.
Всегда на передовой, без отдыха и сна, Владимир Иванович, как утверждали очевидцы, представлял собой образец бесстрашия, удивительного спокойствия. Даже в самые тяжелые и критические моменты не терял бодрости духа и ясность мысли. Во время защиты Малахова кургана Истомин был ранен, контужен, каждый день подвергался смертельной опасности, многие офицеры восхищались его мужеством. Контр-адмирал всегда лично руководил установкой орудий и оборудованием батарей.
Во время одного из интенсивных обстрелов русских позиций неприятелем, Владимир Иванович погиб, сраженный в голову ядром. Это случилось 7 марта 1855 года. Его смерть стала большой потерей не только для защитников Севастополя, но и для всего Русского флота.
